Аргументировав наше понимание современного политического анализа, мы можем непосредственно перейти к рассмотрению его отдельных этапов, чтобы наполнить представленную триадичес-кую схему политического анализа более конкретным содержанием.

  Понятие ситуационного анализа

  Первой стадией политического анализа, как следует из нашего определения, является анализ ситуации. Ситуационный анализ — это своеобразный фундамент, на котором зиждется все здание политического анализа. Без анализа текущего положения вещей в политическом мире невозможно ни заниматься построением прогнозов, ни принимать решения. В данном случае вполне уместна классическая аналогия со строительством дома, при котором ошибки во время закладки фундамента могут привести к самым печальным результатам. Точно так же просчеты при оценке ситуации влекут за собой крайне серьезные последствия: любая ошибка в ситуационном анализе обязательно скажется на последующих стадиях политического анализа. Поэтому к анализу ситуации надо подходить с особой тщательностью.

  Под политической ситуацией мы будем понимать состояние политической системы и комплекс взаимодействий между ее субъектами в определенный период времени. Таким образом, полный анализ политической ситуации должен охватывать взаимодействия всех политических акторов, которые в совокупности и составляют политическую систему общества, причем в текущий момент. Последнее обстоятельство особенно важно, поскольку анализ прошлых состояний политической системы для прикладных исследований является малозначимым. Остроактуальность ситуационного анализа— его основная черта.

  Отметим, что в российской политологии преобладает схожее с нашим понимание политической ситуации. Например, М.Хрусталев описывает политическую ситуацию как «совокупность отношений между институциональными и персональными субъектами политики, отражающих соотношение их интересов и «соотношение сил» между ними»³³. Однако он, на наш взгляд, слишком широко понимает субъекты политики, выделяя лишь «правящую элиту и руководимый ею государственный аппарат», политическую оппозицию и «политических нейтралов»³⁴. Если анализировать ситуацию, рассматривая лишь столь общих субъектов политики, то мы сможем получить только мегамодель ситуации, характеризующуюся исключительно двумя параметрами — существующим в данной стране политическим режимом и уровнем внутриполитической напряженности. Современному же аналитику необходимо представлять политическую ситуацию в более детализированном виде — а ведь из предложенного определения выпадают такие субъекты политики, как крупные промышленные и финансовые компании, СМИ, независимые аналитические центры и т.д. Представляется очевидным, что, например, крупные компании активно участвуют в политической жизни, а следовательно, и в формировании политической ситуации, однако их нельзя отнести ни к одной из предложенных М.Хрусталевым категорий. Ведь они могут сотрудничать как с политической элитой, лоббируя свои интересы на уровне исполнительной власти, так и с оппозицией, работая над более быстрым прохождением законодательных актов через парламент. Аналогичным образом обстоит дело и со СМИ, многие из которых также выпадают из данной классификации субъектов политики.

  Протоформы ситуационного анализа

  Анализ политической ситуации исключительно с точки зрения рассмотрения деятельности предложенных Хрустале-вым субъектов политики был возможен только в более ранних формах организации политической жизни, когда количество политических акторов было достаточно ограниченным. Весьма наглядно это показывает рассмотрение анализа политических систем в древнегреческих городах-полисах, сделанного Аристотелем. Система административного управления в них отличалась друг от друга, однако в любом из полисов она была не слишком запутанной, поскольку характеризовалась крайне ограниченным числом политических субъектов. В любом из греческих полисов была единая верховная власть, и для понимания его политического устройства было достаточно выявить систему кооптации в единый властный орган и принципы, в соответствии с которыми последний осуществляет управление полисом. Аристотель установил, что верховная власть в полисах «непременно находится в руках либо одного, либо немногих, либо большинства», и выделил соответственно три «логически правильных» вида государственного устройства: монархию, аристократию и политик) — когда «один человек или несколько, или большинство правят, руководствуясь общественной пользой» — и три отклонения от них: тиранию («монархическая власть, имеющая в виду выгоды одного правителя»), олигархию («блюдет выгоды состоятельных граждан») и демократию («блюдет выгоды неимущих»)³⁵.

  Таким образом, Аристотель не только сумел построить матрицу всех существовавших в то время политических систем, но и подробно проанализировал их внутреннюю структуру. Очевидно, что в настоящее время существенно расширились как вариативность политических систем, так и внутреннее строение каждой из них, поскольку политическая жизнь за прошедший период развития общества серьезным образом усложнилась, и в первую очередь вследствие появления совершенно новых политических акторов. В греческих полисах не было ни системы разделения властей, ни экономических корпораций, ни политических партий, ни СМИ.

  При этом важно подчеркнуть, что, даже учитывая «облегченность» по сравнению с современностью политических систем древнегреческих городов-полисов, рассмотрение Аристотелем существовавших в тот период государственных устройств нельзя назвать ситуационным анализом. В первую очередь это связано с тем обстоятельством, что он исследовал политическую систему греческих полисов не с целью решения отсроактуальных проблем из текущей политической практики, а с целью поиска оптимальной модели государственного устройства. Не случайно политические системы Ла-кедемонии, Крита, Карфагена и других полисов изучались им через призму «соответствия или несоответствия их законоположения наилучшему государственному строю»³⁶.

  С этим связана и вторая причина, не позволяющая трактовать труды Аристотеля как ситуационный анализ — ведь между процессом наблюдения политической ситуации и ее описанием существует определенный временной лаг, незначительный с точки зрения решения поставленной Аристотелем теоретической задачи, но все же лишающий исследование состояния политической системы актуальности. Исследование Аристотеля неоперативно, поскольку для написания подробной обобщающей работы о всех полисах требовалось значительное время для сбора материала, что лишало его актуальности. Специально отметим, что это не является минусом — просто Аристотель ставил перед собой совершенно иные задачи, чем этого требуют исследования, носящие исключительно прикладной характер. Не случайно его «Политика» до сих пор считается классикой теоретической политической мысли, в то время как современные ситуационные анализы, будучи «скоропортящимися продуктами», имеют ценность только при оперативном использовании, а через некоторое время практически полностью теряют свою значимость. Теоретические же исследования, наоборот, вовсе не должны носить повышенной оперативности — их основным козырем является как раз взвешенный и детальный анализ деятельности политических институтов, для чего необходимо большое количество времени.

  Рассмотрение политических трудов Аристотеля важно по той причине, что два отмеченных фактора встречаются в работах политических мыслителей вплоть до XX века. Значительная их часть также рассматривала современную им политическую ситуацию как отправную точку для создания схемы оптимального государственного устройства, как это было у Никколо Макиавелли, Томаса Мора, Шарля Монтескье, Джона Стюарта Милля, Джона Локка и других ученых. Ситуация несколько меняется в конце XIX века, когда начинается усложнение политического процесса, а политические теоретики становятся его активными участниками. Активное участие политических мыслителей в политической практике, безусловно, не является феноменом рубежа веков — тот же Аристотель был наставником и советником Александра Македонского, а Никколо Макиавелли в течение 14 лет занимал различные государственные посты в Флорентийской республике, играя в ее политической жизни далеко не последнюю роль. Однако они осуществляли оперативные анализы текущей политической конъюнктуры устно, не формализуя их на бумаге.

  Вторая же половина XIX века ознаменовалась сменой данного способа осуществления ситуационного анализа, чему в немалой степени способствовало вовлечение в орбиту политической жизни бумажных СМИ. Наглядным примером является творчество Карла Маркса и Фридриха Энгельса, которые, с одной стороны, являлись одними из наиболее значимых для своего времени социальных теоретиков, а, с другой, будучи активными участниками Первого интернационала, пытались дать оперативную оценку событий из текущей политической практики. Их комментарии должны были стать своеобразным навигатором для рабочего движения, способным сориентировать последнее на оптимальное поведение в условиях меняющейся политической конъюнктуры. Наличие же прессы позволяло К.Марксу и Ф.Энгельсу оперативно доводить свое видение ситуации до лидеров рабочего движения в разных странах мира.

  Однако данный пример можно рассматривать лишь в качестве протоформы прикладного ситуационного анализа — ведь полноценная индустрия производства ситуационных анализов сформировалась во второй половине XX века, когда произошло существенное усложнение политической жизни: значительное развитие получил принцип разделения властей и, в частности, институт парламентаризма, усилилась роль политических партий, огладилась система государственного администрирования, важными субъектами поли тики стали экономические корпорации, общественные организации и СМИ, а их взаимоотношения с властными структурами стали более насыщенными и многообразными. Все это привело к резкому уве личению факторов, с необходимостью подлежащих учету при ситуационном анализе, а следовательно, и к выделению ситуационного анализа в самостоятельную процедуру, осуществляемую не непосредственными участниками политического процесса, а их вспомогательным персоналом, роль которого стали играть политические эксперты.

  Вертикальный тип общего анализа политической ситуации

  Среди современных видов политического ситанализа наиболее сложной формой является общий анализ политической ситуации, предполагающий детальное исследование состояния всей политической системы. При составлении общего ситуационного анализа можно использовать два базовых подхода. Первый предполагает расчленение политической системы на отдельные институты и рассмотрение текущего состояния каждого из них в отдельности, а затем и системы их взаимодействий друг с другом. Данный тип общего ситуационного анализа можно назвать вертикальным, или институциональным, поскольку он как бы рассекает политическую систему на отдельные сегменты, а именно на основные политические институты: правительство, органы президентской власти, парламент, политические партии, общественно-политические организации, финансово-промышленные группировки в аспекте их участия в политической жизни, СМИ, отдельные социальные группы. Подобные анализы осуществляются практически всеми крупными аналитическими центрами в России и за рубежом.

  В качестве примера можно привести материал Центра политических технологий конца 1998 года, в котором дается анализ политической ситуации в стране на тот период времени. В нем политическая система разбивается на следующие основные политические институты — структуры президентской власти, правительство, Государственную Думу и Совет Федерации, а также партийно-политическую систему, под которой понимается совокупность политических партий, организаций и движений, после чего следует анализ каждого из них с установлением взаимосвязей³⁷. Но мы видим, что из данного анализа, несмотря на его относительную подробность, все же выпали некоторые политические институты, например промышленные компании и СМИ.

  Отметим, что зачастую политические институты представляют собой неоднородные образования, что также необходимо учесть при анализе: например, в кабинете министров могут наличествовать конкурирующие группировки, которые по ряду вопросов будут действовать как самостоятельные и даже конкурирующие политические акторы. Следует также подчеркнуть и особую роль конкретных политических лиц, возглавляющих отдельные институты — ведь именно им принадлежит право принятия основных решений в той или иной структуре. Следствием этого являются существующие попытки заменить анализ действий институтов анализом действий конкретных фигур, их возглавляющих. Это, однако, представляется не совсем справедливым — ведь сила отдельных фигур определяется именно мощью институтов, во главе которых они стоят, и способностью данных институтов решать серьезные задачи. При этом собственно институты являются механизмами реализации решений основных политических персон, которые вне институтов не представляют значения. Институты же предоставляют им необходимые властные ресурсы.

  Горизонтальный тип общего анализа политической ситуации

  Другой подход предполагает вычленение из политической системы неинституционализированных объединений, которые тем не менее выступают в политическом процессе как единые акторы. Данный способ можно охарактеризовать как горизонтальный, или групповой тип общего анализа политической ситуации — ведь в этом случае объектом анализа являются сплоченные политические группировки, состоящие из лиц, входящих в различные институты власти. В российской политической практике примером подобной группы являлась в 1997 г. команда лиц, близких к Анатолию Чубайсу, занимавшему в тот период должность первого вице-премьера. В нее входили представители правительства, сотрудники президентской администрации, лидеры некоторых политических партий, а также руководители ряда ведущих российских финансовых структур. Данная номенклатурно-по-литическая группировка не имела какого-либо юридического статуса, что не позволяет квалифицировать ее как политический институт, однако ее влияние на развитие политической ситуации было крайне велико.

  До середины 1996 г. значительные властные полномочия сосредоточила в своих руках группировка, возглавляемая руководителем службы безопасности президента Александром Коржаковым. Другими ее лидерами являлись директор ФСБ Михаил Барсуков и первый вице-премьер Олег Сосковец. Она также не была институционально оформлена, но ее сторонники являлись высокопоставленными сотрудниками самых различных органов исполнительной власти. Даже экс-президент РФ Борис Ельцин был вынужден признать в своих мемуарах, что А.Коржаков мог влиять на назначение людей в правительство, администрацию главы государства и силовые ведомства³⁸.

  При этом, чтобы анализ политической ситуации был полным, необходимо выявить все наиболее влиятельные номенклатурно-политические группировки, которые, как правило, находятся друг с другом в конкурентных отношениях. Зачастую именно конфликты между номенклатурно-политическими группировками лежат в основе текущего политического процесса. Например, экспансии команды Коржакова пыталась противостоять группа первого помощника президента Виктора Илюшина, костяк которой составляли помощники Бориса Ельцина. С номенклатурно-политической группировкой Анатолия Чубайса боролась группа премьер-министра Виктора Черномырдина, который стремился не допустить усиления влияния своего первого заместителя. При этом в группу Черномырдина входили не только его сторонники в кабинете министров, но и ряд сотрудников президентской администрации, а также крупные предприниматели. Основная сложность ситуационного анализа данного типа состоит в необходимости поиска внутри политического пространства подобных влиятельных группировок-невидимок, которые стараются не афишировать свою деятельность.

  Данные виды анализа являются не взаимоисключающими, а взаимодополняющими, и оптимальным при осуществлении общего анализа политической ситуации является сочетание двух подходов.

  Вертикальный и горизонтальный анализ гармонично дополняют друг друга — первый представляет собой анализ «видимых», официальных отношений в политической системе, а второй — попытку исследовать «подводные» течения политического процесса. Попытку соединения двух типов можно, в частности, встретить в анализе ситуации во властных структурах федерального центра в первой половине 1997 года³⁹.

  Полный анализ политической ситуации — относительно штучный продукт. Это в первую очередь объясняется тем фактом, что подобная работа требует значительного количества времени, следствием чего в современных быстроизменяющихся условиях является неизбежное существенное изменение объекта анализа к моменту его окончания. В этой связи полный ситуационный анализ требует концентрации значительных аналитических ресурсов в достаточно короткий временной промежуток. Конечно, остроактуальность — неотъемлемое и необходимое условие любого ситуационного анализа, но при проведении детального анализа всей политической ситуации данный фактор приобретает особое значение. Ведь в таком случае в течение ограниченного периода времени требуется учесть гораздо большее число факторов, чем, например, при анализе какого-либо фрагмента политической ситуации.

  По этой причине перед аналитической группой, осуществляющей полный ситуационный анализ, всегда существует опасность оказаться в роли Ахилла из известной апории Зенона «Ахилл и черепаха» — пока вся ситуация будет полностью проанализирована, объект исследования уже успеет измениться, в результате чего возникнет необходимость в анализе уже совершенно иной ситуации. В этой связи следует признать полный анализ политической ситуации исследованием, осуществляемым на грани теоретической и прикладной политологии, — полученный результат является ситуационным анализом в относительно сжатые сроки после окончания работы над ним. Затем проведенное исследование переходит в разряд историко-политологических, поскольку является анализом прошлых состояний политической системы.

  Фрагментарный анализ политической ситуации

  Вследствие данного обстоятельства проведение общего ситуационного анализа требует особых аналитических ресурсов, которыми располагают далеко не все субъекты политического анализа. Поэтому гораздо большее распространение на практике получил анализ какой-либо части политической ситуации. В отличие от общего анализа такой тип ситуационного анализа следует называть фрагментарным. Он, как и общий анализ, также может быть двух типов, причем первый весьма напоминает институциональный анализ — он также рассматривает деятельность отдельных политических институтов, однако его объектом является лишь один из них. Например, можно рассматривать исключительно состояние президентской власти, функционирования парламента или отдельных его палат, деятельность правительства, политических партий, СМИ.

  Подобным анализом является исследование 1994 г., осуществленное консультантом Центра экономических реформ при правительстве России О.Витте и представляющее собой попытку проанализировать расклад сил внутри Государственной Думы созыва 1993-1995 гг.⁴⁰ как с точки зрения идеологических предпочтений депутатов, так и с точки зрения их принадлежности к конкретным группами экономических интересов.

  Отметим, что такой тип анализа, как и оба вида общего анализа политической ситуации, обычно рассчитан на несколько заказчиков, причем в ряде случаев данный круг относительно широк. Некоторые ситуационные анализы даже осуществляются или заказываются СМИ, что не противоречит сути ситуационного анализа — ведь СМИ также являются одним из субъектов политического анализа, которые, как уже отмечалось, будут подробно рассмотрены в специальном параграфе.

  Более жесткую привязку к клиенту имеет второй тип фрагментарного ситуационного анализа — он связан с описанием ситуации, анализ которой необходим для решения какой-либо конкретной, локальной задачи. В этом случае нет необходимости в проведении детального анализа всей политической ситуации — ведь заказчика интересует только фрагмент политической ситуации, который относится к поставленной им задаче. Именно от последней и зависит выбор фрагмента политической ситуации, подлежащего анализу. Так, если определенная коммерческая структура ищет пути для осуществления лоббистской деятельности, то ей необходимо выяснить, каковы наиболее перспективные каналы лоббизма, определить расклад сил в органах власти (прежде всего в структурах законодательной власти, принимающей законы, и власти исполнительной, реализующей их), выявить центры принятия наиболее важных решений. Если же, например, правительство чувствует необходимость коррекции государственной социальной политики, то в этом случае существенным представляется анализ деятельности госструктур именно в этой сфере, изучение реакции на нее населения, его предпочтений и пожеланий, программных установок наиболее популярных оппозиционных партий, финансовых возможностей государства. При этом исследование борьбы группировок внутри структур исполнительной власти не будет уже иметь отношения к решаемой задаче.

  Именно на этом типе ситуационного анализа акцентируют свое внимание западные исследователи политического анализа, причем для зарубежных политологов он является практически единственной формой анализа политической ситуации. Тем самым западные ученые существенно сужают рамки ситуационного анализа — подобный ограничительный подход к пониманию политической ситуации во многом связан с уже отмеченной нами особенностью рассмотрения политического анализа в западной политологии, отождествляющей его исключительно с процессом принятия политических решений. На наш взгляд, подобное понимание политического анализа значительно ограничивает сферу его применения. Логическим следствием редуцирования политического анализа исключительно к принятию решений является фактическая замена западными авторами ситуационного анализа анализом проблемы, требующей решения. Например, у Д.Веймера и А.Вайнинга речь идет об анализе проблемы⁴¹,   у К.Паттона и Д.Савики — о понимании, определении и детализации проблемы⁴², а у Л.Пала — об определении проблемы и формулировании первоочередных задач⁴³.

  Проблемный и диагностический ситуационный анализ

  В результате ситуационный анализ становится лишь первым этапом принятия решения, за которым в короткие промежутки времени следуют остальные стадии данного процесса. Тем самым ситуационный анализ утрачивает уникальность в качестве самостоятельной процедуры, что, по нашему мнению, не совсем справедливо. Мы уже показали, что ситуационный анализ далеко не всегда связан с конкретной проблемой, требующей немедленного решения. По этой причине следует предложить еще одну классификацию типов политического анализа, выделив проблемный и диагностический ситуационный анализ. Эта группировка проводится уже не по объектам, а скорее по задачам и целям ситуационного анализа. Первый жестко связан с определенной проблемой и всегда результируется в выработке оптимального решения — именно такой тип ситуационного политического анализа рассматривается западной политической наукой. Причем западные политологи особо отмечают, что и анализ проблемы, и разработка путей ее решения, и прогноз относительно дальнейшего развития ситуации после реализации решения, т.е. весь цикл политического анализа, осуществляется одними и теми же экспертами.

  Диагностический тип ситуационного анализа, полностью выпавший из сферы внимания западной политологической мысли, необходим политическому актору для того, чтобы он был осведомлен о последних действиях своих союзников и конкурентов, имел представление о потенциале своих противников, о реальной расстановке сил на политической арене, о внутригрупповой борьбе внутри правящей элиты, о настроениях среди электората, и т.д. Диагностический анализ не занимается рассмотрением уже появившихся перед актором проблем, но позволяет выявить потенциальные возможности возникновения проблемных ситуаций, а также прозондировать возможность оптимизации деятельности политического субъекта на ряде направлений.

  В качестве примера можно привести следующую гипотетическую ситуацию: руководство какого-либо региона, не испытывая в настоящий момент существенных трудностей во взаимоотношениях с федеральными властными структурами, решает заказать анализ текущей расстановки сил в действующих эшелонах власти, с одной стороны, с целью поиска возможностей более качественного лоббирования интересов региона в федеральных структурах власти, а с другой стороны, с целью изучения взглядов на региональную политику различных политических группировок, претендующих на повышение своего властного статуса. Последнее необходимо для того, чтобы выявить возможность смены ориентиров в региональной политике федерального центра. В данном случае речь идет не о решении какой-либо проблемы, а, во-первых, об исследовании возможности возникновения проблемной ситуации, что может случиться при усилении политического влияния сторонников более жесткой линии в отношениях федерального центра и регионов; во-вторых, о выяснении путей оптимизации отношений с федеральными властными структурами. Кроме того, в данной ситуации может быть заказан также анализ отношений с федеральной элитой других региональных властей с целью учета негативных и позитивных моментов в практике остальных регионов. В последнем случае анализ также будет носить диагностический характер.

  В принципе диагностический и проблемный анализ могут дополнять друг друга — если после проведения первого обнаруживается наличие незамеченной до этого проблемы, то необходимо перейти к осуществлению второго с выходом на ее непосредственное решение. В этом случае ситуационный анализ действительно является первой стадией процесса принятия политического решения. Однако анализ вовсе не обязательно должен результироваться в политическом решении — он вполне может являться самостоятельной процедурой. Так, если при диагностическом анализе не установлены негативные факторы, способные осложнить функционирование политического субъекта на определенном направлении, то такой анализ может не сопровождаться решением. Ситуационные анализы, публикуемые в СМИ, также не ставят своей задачей сформировать информационную основу для принятия каких-либо решений, если они не носят явно заказного характера.

  Наконец, принятие политического решения может вытекать из результатов ситуационного анализа, но данные процедуры будут разделены как во времени, так и с точки зрения их исполнителей, что позволяет говорить о них как о совершенно разных процессах. Действительно, зачастую аналитики составляют ситуационные анализы, не имея представления о целях клиента. При этом актор, получив от одной группы аналитиков диагностический ситуационный анализ, может поручить разработку решения на его основе другой аналитической группе или же попытаться принять решение собственными силами.

  Особо подчеркнем то обстоятельство, что существование диагностического анализа доказывает уникальность ситуационного анализа по сравнению с двумя другими частями полного цикла политического анализа. Действительно, если ситуационный анализ может являться самостоятельной процедурой и не находить продолжения в принятии политических решений и осуществлении политического прогнозирования, то ни политическое решение, ни политический прогноз невозможны без опоры на результаты ситуационного анализа. Даже сугубо интуитивные решения предполагают осуществление пусть беглого и краткосрочного, но все же анализа ситуации. А недостатки в проведении ситуационного анализа неизбежно скажутся на качестве решений и прогнозов.