Афганистан - неизвестные страницы необъявленной войны

Введение.
Формирование истории, кто или что определяет цепочку событий больших и малых в разных исторических масштабах, что оказывает ключевое, направляющее влияние на ход истории - один из главных и неоднозначных вопросов который интересует историков и не только их, а многих людей деятельность которых связана не только напрямую, но даже вообще казалось бы не связана с исторической наукой. Более того, этот вопрос интересует почти каждого человека. Если рассматривать исторический процесс как результат деятельности системы управления складывающийся в какой то мере случайно, а в какой-то закономерно под влиянием множества физических, природных и общественных факторов то закономерен вопрос о роли каждой части этой системы в процессе. Сама по себе система управления состоит из ряда подсистем, каждая из которых также является некоторой системой со своими внутренними взаимоотношениями и правилами. Но поскольку отдельные подсистемы являются частью реального мира и их существование в таком виде во многом определяется не только их внутренней деятельностью, но и также внешними взаимосвязями то одним из актуальных вопросов становится вопрос о влиянии каждой из них в отдельности на общий процесс функционирования системы частью, которой она является.
Само по себе управление является замкнутой системой. Оно всегда предусматривает, какую то главную цель, на достижение которой направлена деятельность подсистем связанных в систему. Фактором, определяющим работу такой замкнутой системы является использование сравнения реальной раскладки фактов с той, которая должна быть в соответствии с целями и реагирование на результат этой разницы изменением формы и степени воздействия на систему, иными словами в замкнутой системе контролю достижения цели служит обратная связь. Но результат такого сравнения во многом определяется преобразованиями, произведенными над информацией и воздействием подсистемами этой цепочки управления, а именно если для управления используется какая либо стратегия, то результат во многом определяется тем, как остальные подсистемы воспринимают воздействие и что они возвращают на выходе. Одной из крупных подсистем в этой цепочке является общество и группы людей наиболее активно участвующих в деятельности системы управления. Так какова же роль общества и личности в этой цепочке?
Поскольку этот вопрос есть сложная, многогранная проблема, то решить его с однозначным, точным доказательством невозможно, он является фундаментальным вопросом. Проблема связи личности и истории в смысле их влияния друг на друга и взаимодействия прослеживается на протяжении всей жизни человечества. Многие века назад, когда только начиналось расселение человечества на Земле, изменение жизненных укладов происходило в основном под действием природных условий, в этот период эволюция человека шла медленно. В первобытный период роль личности прослеживается с формальной точки зрения достаточно просто - это наличие вождей в племенах, которые в процессе своего становления завоевывали авторитет силой, ловкостью и мудростью и превращались в общепризнанных авторитетов. И это было достаточно понятно, так как приходилось бороться за существование, а, объединяясь вместе, сохраняя и передавая опыт, это удавалось легче.
На протяжении веков, при крайне малой населенности Земли, влияние племен друг на друга было очень мало и тогда исторические периоды очень сильно растягивались во времени.
Итак, на первобытном периоде истории можно сделать вывод, что складывалась традиция выделять личность и приписывать ей роль в создании истории. Со временем население увеличивалось, и влияние групп населения друг на друга проявлялось все сильнее. К тому времени, как сформировались народы, населяющие большие территории отношения между людьми вышли на новый уровень, они значительно расслоились по уровням, появилась многоплановость в виде сформировавшихся сфер отношений, таких как государство с множеством подсистем отношений в нем. Теперь уже стало значительно трудней не только сказать, кто определяет ход истории, но и выделить цепочку и последовательность исторических событий. Можно сделать предположение, что лидерство, глвенствующая роль в ходе истории личности - одна из древнейших, подсознательных традиций.
Но теперь самое время посмотреть в настоящее время, когда уже вполне сформировалась глобальная мировая система, появилась новая реальность, в которой было сложное переплетение сфер общественно - политической жизни общества. Для нее характерно явление противопоставления ролей общества и массы отдельной личности в истории. Есть много противоречивых исторических фактов, когда трудно сказать, как влияла на ход событий личность, а как масса и что это была за личность. И это закономерно, так как результат управляющего воздействия на систему во многом определяется способом работы внутренних ее компонент.
Одно из ярких исторических событий – советско-афганская война, в которой есть и личности и массы, находящиеся в динамическом взаимодействии, где можно увидеть роль личности, как в глобальном масштабе, так и на микро уровне. При чем здесь видны в динамике как давно известные, "старые" личности, так и возникновение новых авторитетов.

Личности, какова их роль в необъявленной войне?
В первую очередь я решил рассмотреть роль личностей, начинавших эту войну. Это Хафизулла Амин и Леонид Брежнев. Первый – динамичный молодой руководитель, стремящийся любыми путями удержаться у власти; второй – пожилой, полубольной человек. Начну с первого.
Роковой день
27 декабря 1979 года новый правитель Афганистана Хафизулла Амин пригласил к себе гостей. На обед вместе с женами съехались его ближайшие соратники – члены Политбюро, министры. Формальным поводом, чтобы собрать всех, стало возвращение из Москвы секретаря ЦК НДПА Панджерши. Но имелась и ещё одна существенная причина, по которой Амин пригласил к себе гостей. Недавно он переехал в специально отремонтированный для главы партии и государства роскошный дворец, расположенный на холме в конце проспекта Дарь-уль-аман. Раньше здесь размещался штаб кабульского гарнизона, теперь же этот величественный замок стал принадлежать генеральному секретарю ЦК НДПА, председателю Революционного комитета, вождю всех афганских трудящихся. Амину не терпелось показать гостям роскошные покои, богатую роспись стен, отделанные деревом и камнем личные апартаменты, бар, столовую, залы для торжественных приемов.
Вокруг дворца были разбиты цветники, а на соседнем холме отстроен ресторан для будущих весёлых пикников. Получивший университетское образование в США, Амин был не чужд светских забав.
Обед проходил в лёгкой, непринуждённой обстановке, тон задавал сам радушный хозяин. Когда Панджерши, сославшись на предписание врачей следовать диете, отказался от супа, Амин дружески пошутил: «Наверное, в Москве тебя избаловали кремлёвской кухней». Панджерши кротко улыбнулся, приняв шутку. Он вытер салфеткой губы и ещё раз повторил для всех то, что уже рассказывал Амину: советское руководство удовлетворено изложенной им версией смерти Тараки и смены руководства страной, его, Панджерши, визит ещё больше укрепил отношения с Москвой. Там ему подтвердили, что СССР окажет Афганистану широкую военную помощь.
Амин торжествующе обвел глазами присутствующих: «Советские дивизии уже на пути сюда. Я вам всегда говорил, что великий сосед не оставит нас в беде. Все идет прекрасно. Я постоянно связываюсь по телефону с товарищем Громыко, и мы сообща обсуждаем вопрос, как лучше сформулировать для мира информацию об оказании нам советской военной помощи».
После вторых блюд гости перешли в соседний зал, где был накрыт чайный стол. Некоторые, сославшись на срочные дела, уехали. И тут случилось необъяснимое. Почти одновременно все почувствовали себя худо: их одолевала чудовищная, неведомая никому раньше сонливость. Люди падали в кресла и буквально отключались. Напуганная прислуга бросилась вызывать докторов из советского посольства и Центрального военного госпиталя.
Странная болезнь в одночасье поразила всех, кроме Панджерши. Амин не был исключением: его охранники, поддерживая обмякшее тело генсека, помогли ему добраться до кушетки, и хозяин дворца мгновенно провалился в глубокий сон.
Когда приехавшие из советского посольства врачи промыли ему желудок и привели в чувство, он, едва открыв глаза, удивленно спросил: «Почему это случилось в моем доме? Кто это сделал?»
День катился к закату. Амин еще не знал, что главное удивление, вернее, потрясение ждет его впереди. Почти все гости, пришедшие в себя, разъехались. В 19 часов 30 минут — стало уже темно — несколько страшных взрывов потрясли здание.
С потолков посыпалась штукатурка, послышались звон разбитого стекла, испуганные крики прислуги и охранников. И почти сразу вслед за этим ночную тьму разорвали светлые нити трассирующих пуль — они тянулись к дворцу со всех четырех сторон, а грохот взрывов стал беспрерывным.
Все, что существовало до этого, мгновенно, сразу, без всякого перехода перестало существовать. На дворец был обрушен такой шквал огня, что нечего было и думать о каких-то отдельных террористах. Но что это? Бунт? Измена? Или, может быть, кошмарный сон?
Амин оторвал от подушки тяжелую голову: «Дайте мне автомат». «В кого ты хочешь стрелять? — спросила его жена. — В советских?»
Вскоре все было кончено. Осколки гранаты настигли Амина за стойкой того самого бара, который он с гордостью показывал днем своим гостям. Через несколько минут к уже бездыханному телу подошел вооруженный человек в военной форме, но без знаков различия, перевернул Амина на спину, достал из своего кармана фотографию и сверил ее с тем, чье тело недвижимо лежало перед ним. Убедившись в том, что не ошибся, человек без знаков различия в упор еще раз выстрелил в тепе уже бывшего руководителя Афганистана.
Поздно вечером по радио было объявлено: «Революционный суд приговорил предателя Хафизуллу Амина к смертной казни. Приговор приведен в исполнение». Было также объявлено, что сейчас к народу Афганистана обратится новый генеральный секретарь ЦК НДПА товарищ Бабрак Кармаль.
Мир еще ни о чем не ведал. Мир жил надеждами разряд той отдушины, которая ненадолго уступила место жесточайшей конфронтации между двумя сверхдержавами.
Мир, наш раним и хрупок, политики не раз подвергали испытаниям, ставя людей по разные стороны баррикады, делая врагами, сея в их душах семена недоверия и ненависти. И теперь Афганистан. Выстрелы во дворце на проспекте Дар-уль-аман, добив короткое перемирие, стали сигналом к новой глобальной вражде, на многие годы похоронившей надежды.
Вряд ли те, кто отдавал приказ советским дивизиям перейти Амударью, сознавали все последствия этого решения. 28 декабря, то есть на следующий день после совершенного в Кабуле переворота, человечество проснулось уже в другой эпохе. Ночь стала рубежом, разделившим новейшую историю на «до «после» Афганистана.
Слово это — Афганистан — на десятилетие прочно вошло лексикон политиков, дипломатов, военных, разведчиков, журналистов... «Акт интернациональной помощи», как было названо военное вторжение, надолго определил ход всей мировой политики, отношение к нашей стране, нашим словам и нашим делам. Афганская война без сомнения стала одним из мировых катаклизмов XX века, трагедией для миллионов людей.
Убийство Амина вечером 27 декабря 1979 года увенчало серию других политических убийств, стало логичным звеном в цепи переворотов и преступлений. Как здесь не вспомнить классическую формулу: насилие подобно цепной реакции само порождает насилие. И, может быть, есть глубинный смысл в том, что запятнавший свои руки кровью невинных жертв Хафизулла Амин пал жертвой преступления?
Биографическая справка. Хафизулла Амин. Выходец из пуштунского племени хароти. Сирота, воспитывался дядей. В начале 60-х годов находился на учёбе в одном из университетов США. Несколько лет работал директором педучилища. Член НДПА с 1966 года. В 1968 году пленум фракции «хальк» перевёл Амина из членов партии в кандидаты, охарактеризовав его как человека, скомпрометировавшего себя «фашистскими чертами». С 1969 года – депутат нижней палаты парламента. С 1977 года – член ЦК НДПА. Стоял на позициях путчизма, злоупотреблял левой фразой. Однажды, выступая на митинге, пообещал, что «нынешнее поколение молодых афганцев будет жить при коммунизме». Обладал задатками хорошего оратора. Планомерно устранял всех, кто стоял на его пути к единоличной власти. По некоторым данным, на его счетах в банках было 114 миллионов афгани и 2 миллиона долларов. Был убит во время штурма дворца Дар-уль-аман 27 декабря 1979 года.
Какова роль Амина в «необъявленной войне»? Я решил привести в пример донесения советских дипломатов и военных советников в Афганистане:
« … В беседах с нами 10 и 11 августа Х. Амин отметил, что использование войск в Кабуле против мятежников станет возможным после положительного решения советским руководством просьбы правительства ДРА и лично Н. М. Тараки о размещении в афганской столице трёх советских спецбатальонов.
12.8.79. Пузанов, Иванов, Горелов».
« 25 августа совместно с главным военным советником встретился с Амином.
Амин вновь поднял вопрос о вводе наших войск в Кабул. Ответил Амину, что ввод наших войск может привести к осложнению военно-политической обстановки в регионе и усилению американской помощи мятежникам.
25.08.79. Павловский».
Резолюция министра обороны СССР Д. Ф. Устинова: «Доложить ЦК КПСС».
Просьб таково рода было двадцать. Каждая из просьб косвенно вела к осложнению ситуации. Но, по-моему мнению, на ввод войск повлияла смерть Тараки. Советское руководство не доверяло Амину и изложенной им версии о смерти Тараки. Брежнев уважительно относился к предыдущему руководителю Афганистана, а новому не доверял. Следовательно, у него не было весомых стимулов противостоять вводу войск, тем более никто не ожидал, что «акт интернациональной помощи» затянется на 10 лет.
Биографическая справка. Леонид Ильич Брежнев. Родился 19.12.1906 в семье металлурга в селе Каменское (г. Днепродзержинск). Член комсомола с 1923, КПСС – с 1931 года. Во время ВОВ начальник политуправления армии, фронта. С 1955 первый секретарь ЦК КП Казахстана, на 20-м съезде КПСС избран членом ЦК. С июня 1957 член Президиума ЦК КПСС. В мае 1960 избран Председателем Президиума Верховного Совета СССР. На 23-м съезде партии избран генсеком ЦК КПСС. Умер в ноябре 1982 года, после него генсеком стал Юрий Андропов.
Ход исторического процесса объективен, однако его составляющие всегда связаны с ролью личностей. В эпопее возвращения наших войск домой ключевыми фигурами, безусловно, являются М. С. Горбачев и доктор Наджибулла. Впрочем, следует отметить, что еще Ю. Андропов в пору своего недолгого правления пытался исправить допущенную с его прямым участием трагическую ошибку.
Помощник генсека А. М. Александров-Агентов вспоминает, что, едва став у кормила власти, Андропов встретился с Бабраком Кармалем. Юрий Владимирович прямо сказал ему: «Имейте в виду – мы долго оставаться у вас не намерены. Готовьтесь к тому, что скоро вам самим придётся справляться со всеми проблемами». Однако судьба отпустила Андропову слишком мало времени на активную деятельность – всего несколько месяцев. С его кончиной этот вопрос опять завис.
Наступила весна 1985 года. Высшим руководителем стал Горбачев. Во время одной из первых бесед со мной в новом ранге, рассказывает Александров-Агентов, он высказался решительно и вполне определённо: «Афганскую ситуацию надо как можно быстрее менять. Достаточно увидеть поток писем, поступающих в ЦК от советских граждан, чтобы понять: наши люди терпеть это дальше не хотят».
В октябре 1985 года афганская делегация во главе с Б. Кармалем прибыла в Москву. Вот как рассказал об этих переговорах корреспонденту журнала «Международная жизнь» принимавший в них участие Наджибулла:
Я не был тогда в первых номерах кабульского руководства, сидел третьим или четвертым от центра стола. В один из моментов переговоров Михаил Сергеевич сказал: «Надо вместе подумать о том, чтобы советские войска были выведены из Афганистана». Когда этот вопрос был поставлен, реакция с афганской стороны стола была в основном отрицательной. Б. Кармаль, лицо которого и так темновато, потемнел ещё больше. «Если вы сейчас уйдете, в следующий раз придется вводить миллион солдат».
Так он и сказал.
Я тогда не стал просить слова, не высказал своего мнения. Но когда в перерыв вышли из зала, где происходили переговоры, сказал своим коллегам, что Б. Кармаль не прав, что его слова не должны считаться позицией всего афганского руководства.
…Для наших политиков стало ясно, что время Б. Кармаля кончилось. В нём не видели человека, способного повести страну новым курсом, который впоследствии получит название «политика национального примирения». В Кабуле стали расти акции будущего преемника Кармаля. Было решено, что этим преемником станет Наджибулла. Он, начальник секретной службы Афганистана, неожиданно назначается секретарём ЦК НДПА. А ещё через полгода он заменяет Б. Кармаля на посту генсека. Бывший руководитель, как водится, просит освободить его от его обязанностей «по состоянию здоровья».
Биографическая справка. Наджибулла (до 1987 года более известен под партийной кличкой Наджиб). Родился в 1947 году в семье служащего в местечке Мелон под Гардезом. Его отец – пуштун из гильзаев – в 60-е годы был афганским консулом в Пешаваре. В 1964 году окончил кабульский лицей Хабибия, в 1975 году – медицинский факультет университета. В 1965 году вступил в НДПА и сразу окунулся в активную революционную деятельность. Будучи студентом, дважды попадал за решетку. До апрельского переворота возглавлял нелегальный демократический союз студентов. В 1976 году его избирают секретарём подпольного Кабульского горкома НДПА. С 1977 года – член ЦК партии. Вскоре после апреля 1978 года назначается послом ДРА в Иране. С 1980 по 1985 год руководит службой государственной безопасности (ХАД). 4 мая 1986 года избран генеральным секретарём ЦК, а в ноябре следующего года – президентом Республики Афганистан.
В октябре 1986 года Наджибулла уже как первое лицо вновь приехал в Москву. Лейтмотив бесед Горбачева с новым афганским лидером был таким: «Расширяйте социальную базу. Научитесь, наконец, вести диалог с племенами, использовать их специфику. Попробуйте опереться на духовенство. Откажитесь от левацких перегибов в экономике. Сумейте организовать поддержку частного сектора »…
В будущем, оформившись в целостную концепцию, это и получило название «политики национального примирения»
Я рассматривал личности известных политиков, а что же люди? Люди, которые воевали потому, что велит интернациональный долг, которые лечили и кормили воинов, ведь армия без тыла ничто. А эти люди жили в далеко не райских условиях. Нет, по документам всё было прекрасно, но послушаем самих людей: воинов и медиков.
Николай Ковтун, рядовой: В гарнизоне сначала жили в землянках. Потом – в палатках, по 8-10 человек в каждой. Кроватей не было: либо доски стелили, либо поролон. Зимой спали одетыми. Простыни? Мы их в самом конце службы увидели. Бани тоже не было, мылись кое-как. Радио, телевизор, газеты – все мимо нас. Кормили из банок: каша перловая, тушенка плюс чай, два куска сахара, хлеб – все. Картошку получали в сухом виде, масло редко. Я сбросил килограммов двенадцать. Когда на точках сидели, есть ужасно хотелось. И пить – жара ведь. Завелись вши. Выводили сами: стирали одежду в бензине, солярка их не брала. Приезжали к нам автолавки с товаром из «Березки». Смех один: конверты, тетради, сигареты, иногда сгущенка.
Илья Герасимато, рядовой: Постирушки делали в бензине, от мыла толку не было. Хороших продуктов не видели. Пока их довезут до того же Шинданда, где я служил… Чем ближе к советской границе, тем больше было шансов перехватить какой-нибудь «дефицит». Недаром поговорка родилась: «Если хочешь жить, как туз, поезжай служить в Кундуз»…
Лариса Кондратенкова: Без лука, чеснока, другой зелени в Афганистане круто приходилось. В тушенке да каше перловой, её «дробь шесть» называли, витаминов сами понимаете…. Авитаминоз у всех наблюдался. У меня дёсны кровоточили, как-то с хлебом два зуба проглотила.
В. Московченко, начальник штаба тыла 40-й армии: Сложной проблемой стало обеспечение армии продовольствием. В особенности скоропортящимися продуктами: мясом, молоком, овощами, фруктами. Возили их самолётами преимущественно для больных и раненых. ИЛ- 76 летали из Ташкента в Кабул, Шинданд, Кандагар, АН-12 и АН-26 из Ферганы – в Кундуз, Баграм, Джелалабад.Вроде и часто летали, и быстро, но в жару разве можно все сохранить в свежем виде, то же молоко?
А. Сиваков, первый зам начальника тыла армии: До 84-го года многие питали надежду. Что удастся сломить сопротивление вооруженной оппозиции, поэтому на обустройство смотрели как на не суть важное, не требующее большого рвения и старания.
Только к середине восьмидесятых возникли признаки серьёзного отношения к этой стороне жизни армии.
Советские люди в большинстве своём не знали почти ничего об этой войне, поэтому людей, побывавших «за Речкой» не понимали.
Элеонора Анисимова: Я работала в поликлинике «Интуриста». В начале 80-го лечился у меня один молодой афганец. Я его спрашиваю: «Вы, наверное, скоро домой вернётесь?» А он отвечает: «Нет, не вернусь. Вы разве не знаете – у нас идет война». А я и вправду ничего тогда толком не знала, что там и как.
Очень много и красиво говорилось об интернациональной помощи афганскому народу. Показывали по телевидению целующихся и обнимающихся советских и афганских воинов. Как советские врачи лечат детей. Выезды агитационно-пропагандистских отрядов в кишлаки. Раздача продуктов и медикаментов. Все улыбаются, все довольны. И ни в одном репортаже не было сообщений, что наши агитбригады обстреливаются, что на нас организуются нападения, что нас охраняют бэтээры, автоматчики, что это отнюдь не развлекательная прогулка…. Показывали только одну парадную сторону жизни советских людей в Афгане. Естественно, если работа в ДРА «сплошной праздник», то и соответственное было отношение к тем, кто возвращался оттуда на Родину. Многие говорили: «Вы туда за деньгами поехали…». Но это не верно, люди ехали, чтобы проверить свой профессионализм, человечность, милосердие. Чтобы ещё раз показать всему миру, что роль любой личности очень важна.
В своей работе я забыл упомянуть ещё одну личность, непосредственно повлиявшую на исследуемые мной события. Это нынешний президент Грузии, а тогда – министр иностранных дел Э. А. Шеварднадзе. Это он подписал в Женеве соглашения об афганском урегулировании. Вот его слова: «Казалось, я должен был быть счастлив: в страну перестанут приходить похоронки. Будет перекрыт счет смертям и расходам, достигшим 60 миллиардов рублей. Но, несмотря на это, я испытывал глубокую депрессию. Когда товарищи меня спросили, что со мной, я не скрыл, о чем думал: мне тяжело осознавать себя министром иностранных дел, который подписал отнюдь не соглашение о победе. Такое в истории России и Советского Союза случалось нечасто».
Во время афганской войны выросло целое поколение людей. Теперь часть этого поколения воюет в Чечне. В условиях схожих с афганскими. Но я хочу пожелать своей стране и самому себе, чтобы эта война была последней войной не за мир, а за какие-либо другие вещи.
Заключение.

Я заканчиваю свою работу и делаю вывод – роль личности в истории огромна. Неважно, кто это политик или генерал, врач или солдат, писатель или учитель. Каждый человек, не думая об истории, вершит её и как из маленьких кирпичиков вырастает дом, так из отдельных деяний каждого человека создаётся история. Надо всем осознавать эту истину и думать о том, что человек не для себя живёт, а для других людей, для своих потомков. Хотя бы для того, чтобы, рассказывая детям о том, что ты сделал в жизни, не было мучительно стыдно за себя. Ведь жизнь для себя нельзя даже назвать жизнью, это – существование. И я хочу обратиться ко всем людям: помните об этом и живите не только для себя, но и для истории; живите во имя самой жизни.
Литература.
Д. Гай, В. Снегирев «Вторжение. Неизвестные страницы необъявленной войны» Москва СП «ИКПА» 1991;
Советская военная энциклопедия Москва Воениздат 1976;
В. Островский, А. Уткин «История России 20 век» Москва «Дрофа» 1999;