Алжир
ОглавлениеI Внутренняя политика:1 Вакуум власти. __________________________________ 22 Ради «Исламского государства» ___________________ 43 Исламский вызов, религия и модернизм в Алжире. __64 Программа примирения в Алжире.________________ 8II Внешняя политика.________________________11III Вопросы экономики:1 Введение. _______________________________________122 Нефть.__________________________________________163 Торговля._______________________________________16I Внутренняя политика1 Вакуум власти.Новейшая история Алжира начинается с 5 июля 1962 года, когда национа-листы в результате кровавой восьмилетней войны покинули колониальную им-перию Франции. Массовые уличные выступления в октябре 1988 г. нанесли решающий удар по однопартийной системе, установленной Фронтом Национального Освобож-дения (ФНО) Алжира сразу после провозглашения независимости в 1962 г. В ответ на это президент Хадли Бенджадид начал проводить демократические преобразования, которые в скором времени привели к расцвету политических партий и установлению свободы прессы.Новые правители страны принялись с огромным энтузиазмом строить со-циалистический рай на непригодной для этого арабской почве. Национализация предприятий, создание сельскохозяйственных кооперативов, строительство ни-кому не нужных, но дорогостоящих объектов тяжелой индустрии разрушили хозяйство страны. Огромные доходы от нефтяных и газовых богатств Алжира (экспорт энергоресурсов приносит стране ежегодно 43 миллиарда долларов) ушли на закупку вооружений, на поддержку так называемых национально-освободительных движений. Когда в 80-х годах упали цены на нефть, а Алжир лишился поддержки Советского Союза и стран "народной демократии", социалистическая экономика рухнула.Желая разрушить влияние метрополии на культурную жизнь страны (мно-гие алжирцы считали себя французами, а своим родным языком признавали французский), власти взяли курс на насильственную "арабизацию". В школах и институтах шло массированное внедрение в сознание и души молодых алжир-цев исламистской идеологии. Крупные займы, растущий внешний долг подог-ревали антизападные настроения.Сказочное обогащение власть предержащих на фоне обнищания масс при-вело к серьезному социальному кризису в обществе.Отсутствие демократии, несвободная пресса, постоянные нарушения прав человека, произвол властей, особенно полиции, день ото дня плодили число противников режима.Всем этим воспользовались религиозные экстремисты, проповедавшие ис-лам как единственный путь избавления от всех напастей. Почти 30 лет монопо-лия на руководство страной принадлежала партии Фронт национального осво-бождения (ФНО). После снятия запрета на деятельность оппозиционных партий в декабре 1991 года состоялись первые в истории страны многопартийные пар-ламентские выборы. В партийном списке значилось 39 политических организаций – а всего 380 депутатских мест оспаривало 7,7 тысячи претендентов. Однако, как и предпо-лагалось заранее, дело завершилось внушительной победой "партии президент-ской власти" под названием Национальное демократическое объединение (НДО). Эта партия получила в новом составе парламента 155 мест из 380. И хо-тя абсолютного большинства ей завоевать не удалось, но, по всей видимости, это будет достигнуто в блоке с партнером – ФНО, который свою "руководящую и направляющую роль" утратил, но все же суме стяжать в новом составе пар-ламента 64 места.Согласно официальным данным, которые огласил министр внутренних дел Алжира Мустафа Бенмансур, а затем утвердил Конституционный совет, в вы-борах участвовали около 11 миллионов граждан, обладающих правом голоса (с 18 лет), и чуть менее двух третей электората – 65,5 процента. В столичном го-роде Алжир (где наряду с агитационной кампанией самым активным образом проводилась и другая – террористическая кампания запугивания) явка оказа-лась самой низкой по стране: голосовать явились всего 44 процента. Главная оппозиционная сила – происламское Движение общества за мир (ранее извест-ное под названием ХАМАС) – завоевала 69 депутатских мандатов. Две проти-востоящие как властям, так и исламистам берберские организации – Фронт со-циалистических сил и Движение за культуру и демократию – получили по 19 мест каждая, а оставшаяся полусотня депутатских кресел распылена между мелкими партиями и независимыми кандидатами.Правящие круги спешат выразить уверенность в том, что пятилетнему пе-риоду политического террора (по сути, самоистребления нации) будет теперь положен конец. Впрочем, остальные участвовавшие в выборах партии устами своих лидеров выразили дружное сомнение в том, что реальный выбор народам обнародованные цифры – сиречь одно и то же.Многопартийный парламент, однако, сам по себе является заметным дости-жением для Алжира. Пока страной единолично правил ФНО – и после, когда из его изрядно ослабевших рук власть забрали военные, – страна постепенно по-гружалась в пучину внутренней войны между режимом и входящими в силу исламистами. Первый эксперимент властей с многопартийностью завершился плачевно (если не сказать скандально). Исламский фронт спасения (ИФС) со-брал на муниципальных выборах более 50 процентов голосов. В первом туре парламентских выборов ИФС набрал еще больше очков. Исламский фронт спа-сения уверенно шел к победе во втором туре. Второй тур должен был еще более усилить их позиции. Через две недели президент Шадли Бенджедид ушел в от-ставку. Власть перешла к военным. На улицы городов вышли танки, броне-транспортеры и вооруженные люди. Они отменили второй тур голосования, а результаты первого аннулировали, ввели чрезвычайное положение, запретили ИФС и согнали тысячи его приверженцев в концентрационные лагеря. В январе 1994 года Высший совет безопасности назначил президентом страны Ламина Зеруаля, генерала и убежденного исламиста. Год спустя он был уже выбран на этот пост.В июне 1997 года алжирцы впервые после военного переворота выбирали парламент (как и президентские, они прошли без участия ИФС). Но Исламский фронт спасения – главная оппозиционная сила – отказался от участия в выборах. Главной силой, противостоящей правительству, стала ра-дикальная Вооруженная исламская группа. Ее руководство отклонило инициа-тиву вооруженного крыла ИФС – о прекращении огня и заявило о намерении продолжать вооруженную борьбу с правительством. Требование ИФС возмес-тить ущерб, нанесенный Францией Алжиру за все годы ее колониального вла-дычества, - это не что иное как "неотвратимый джихад". Во Франции мусуль-ман - уже более 2 миллионов! Французские политики небезосновательно опа-саются в этой связи создания на своей территории сплоченного "мусульманско-го меньшинства", способного в дальнейшем стать источником политической напряженности для французского государства, равно как и того, что джихад французам со стороны ИФС, вызвав недовольство населения, приведет к рез-кому возрастанию числа сторонников крайних правых во Франции. 2 Ради «исламского государства».Эскалация насилия в Алжире приняла беспрецедентные масштабы даже по меркам этой привыкшей к крови стране. Вот краткая статистка террора. 31 ию-ля – 1 августа: исламисты вырезают до 100 человек в провинциях Блида и Айн-Дефла. 3 – 4 августа: в этих же провинциях гибнут еще 74 человека. 20 – 22 ав-густа: в провинциях Блида и Медеа погибают 67 человек. 25 августа: в пяти провинциях Алжира уничтожены 76 человек. 26 августа: 64 человека убиты в деревне Бени-Али близ Блиды, среди них до 30 женщин. 29 августа: в деревне Сиди-Раис близ столицы вырезаны до 300 человек. Кровавые мясники, выдаю-щие себя за радетелей исламских ценностей, не пожалели даже грудных мла-денцев. 1 сентября: нападение на селение Бени-Мессус, также расположенное в непосредственной близости от алжирской столицы. Итог – 49 жертв. И так поч-ти ежедневно. Как правило, объектами нападения становились изолированные деревни и фермы.Получить в Алжире право на ношение оружия гораздо проще, чем раздо-быть разрешение на установку телефона. Впрочем, иной раз представитель жандармерии отказывает обращающемуся с просьбой о регистрации револьвера алжирцу, мрачно бросая сквозь зубы: «Хотели исламистов – получайте». Это намек на печальной памяти выборы 1991 года, по итогам которых Исламский фронт спасения одержал победу. Тогда результаты голосования были аннули-рованы, а фронт запрещен, после чего и началась волна террора. Но чаще слу-жители закона не опускаются до подобных пререканий, а, не теряя времени, раздают жителям оружие, подталкивая их к организации отрядов самообороны. Неудачники, которым не перепало от щедрот регулярной армии, вынуждены раскошеливаться на двустволки, пистолеты, обрезы. Тем же, у кого мало денег или их нет вовсе, – а таких большинство, – приходится обзаводиться саблями, металлическими прутьями или, на худой конец, заступами и лопатами.Но все это помогает, увы, не часто. По официальным данным, во время тер-рористической акции в алжирском пригороде Бентала были зарезаны, порубле-ны, сожжены и расчленены 85 человек, в основном женщины и дети. Немногие репортеры, которым удалось проникнуть на местное кладбище Шиди Резин, уверяют, что на нем через несколько часов после восхода солнца появилось 202 свежие могилы. Накануне вечером премьер-министр Алжира заявил по нацио-нальному телевидению, которое имеет всего один канал, прозванный в народе «Юник», т.е. «уникальный», «единственный», что «напряженность в стране спадает благодаря возросшей бдительности населения, решимости сил охраны порядка и прекращению политических дрязг». Сутки спустя официальное со-общение о резне в Бентале диктор прочитал лишь в конце выпуска новостей, не вдаваясь в "излишние" подробности и заведомо занижая число жертв. Впрочем, зрители, привыкшие к "фигуре умолчания", привычной для алжирских властей, смотрели в это время телевидение Дубая и Катара, которое они принимают по спутниковым антеннам. Эти страны считают необходимым прерывать передачи для экстренных информационных выпусков о событиях в Алжире.Бентала считается "кварталом повышенного риска". По трагическому пара-доксу жители этого нагромождения бараков, примыкающих к одному из приго-родов Алжира, в 1991 г. почти поголовно проголосовали за Исламский фронт спасения. На выборах в июне 1997 г. местный люд также последовал указания запрещенного ИФС и бойкотировал избирательные участки. Увы, как оказа-лось, экстремистов это не успокоило, а власти насторожило. Военные взяли за право еженедельно после пятничной молитвы наведываться в Бенталу. Рейды нередко заканчиваются перестрелкой и арестами. «Мужчины почти все ушли в партизаны, упрятаны в тюрьмы или оказались без работы и средств к сущест-вованию», – рассказывает одна из жительниц поселка. Всякий раз, совершая массовые убийства, исламисты уводили с собой девушек и молодых женщин. Практика похищения девушек связана с широко распространившимся среди мусульманских радикалов обычаем так называемых "браков для удовольствия", перенятых от шиитов. Длится такой "брак" от нескольких недель до нескольких месяцев. Затем – это уже местная "специфика" – временных жен убивают.Вооруженное противостояние между местными властями и религиозными экстремистами продолжается в Алжире уже пять с половиной лет. У него были свои подъемы и затишья. Что же стоит за последней по времени и самой жесто-кой кампанией насилия? Надеясь смягчить непримиримую оппозицию, власти выпустили на свободу Аббаси Мадани, лидера Исламского фронта спасения, самой крупной из исламистских группировок. Освобождение было условно-досрочным, поскольку к тому моменту он отсидел в тюрьме 6 из 12 лет, к кото-рым был приговорен. Как выяснилось позднее, власти взяли с Мадани обяза-тельство не возвращаться в большую политику. Но это, так сказать, официаль-ная версия. Власти, конечно же надеялись, что Мадани, оценив милосердие Алжира, призовет радикалов прекратить насилие. Что касается второго лица в ИФС – Али Бельхаджа, то его оставили коротать дни в военной тюрьме Блиды.Одновременно из Алжира стали поступать сообщения, что правительство вступило в диалог с Мадани и вооруженным крылом фронта – Исламской ар-мией спасения (ИАС). Цель этих контрактов была очевидной – расколоть исла-мистское движение.И все же процесс примирения вроде бы пошел. В последней декаде сентяб-ря Исламская армия спасения объявила, что начиная с 1 октября в односторон-нем порядке прекращает вооруженную борьбу. Правда, по мнению аналитиков, это объединение не представляет значительной военной силы: оно понесло серьезные потери в результате успешных операций алжирской армии и в меж-доусобной борьбе с Вооруженной исламской группой (ВИГ). Зона влияния ар-мии спасения ограничена отдельными районами. Не исключено, что заявление ее руководителей продиктовано стремлением спасти лицо исламистов в глазах народа после серии массовых убийств мирного населения. Правительство ожи-дает от лидеров ИФС решения более радикального – роспуска боевых форми-рований. Но этот шаг пока не сделан.Заигрывание властей с исламистами нравится в Алжире далеко не всем. Тем более что умеренные исламисты в лице ДОМ уже присутствуют в коалицион-ном правительстве, что не мешает им проводить собственную политику. 3 Исламский вызов, религия и модернизм в Алжире.Лахоари АддиЛахоари Адди - профессор политической социологии университета Орана. Он является автором монографического исследования по про-блемам политической системы в Алжире "Тупиковый путь популиз-ма" (1990), а также многочисленных статей по политической ситуа-ции в Алжире, выходивших в Алжире и Франции. В 1991-1992 гг. он стажировался в Принстоне в рамках научной программы, посвящен-ной ближневосточным исследованиям.ИФС, вербующий сторонников как из бедняков, так и из среднего класса, всегда громогласно обвинял существующий режим как коррумпированный. Официальные представители этой группировки нечасто поминают демократию, кроме как для того, чтобы предупредить о том, что это пришлая идеология, чу-ждая исламу. Исламское духовенство из рядов ФНО зачастую даже посвящает свои религиозные службы нападкам на демократию, которую они откровенно обвиняют в приверженности нечестивому секуляризму. Обращая внимание на подобное отрицание демократии со стороны ИФС, военные перед запланиро-ванным вторым кругом голосования в законодательные органы выступили за остановку выборов и потребовали отставки президента Бенджадида. Военные опасались, что исламисты, получи они большинство в 2/3 на выборах в Нацио-нальную Ассамблею, не избежали бы соблазна изменить Конституцию и уста-новить однопартийное правление собственной марки.Попрание военными желаний большинства избирателей с тем, чтобы спа-сти демократию от одерживающей победу партии, которую солдаты называют антидемократической - такой предстает ситуация, которую невозможно пове-рить привычными ссылками из западной политической культурной традиции. В не меньшей степени ситуация парадоксальна из-за позиции различных дейст-вующих персонажей, которая сама по себе достойна уважения. Однако для то-го, чтобы понять внутренние логические и динамические закономерности, управляющие ситуацией в Алжире, необходимо выйти из рамок мгновенного анализа.Может показаться, что ислам является препятствием на пути демократиза-ции, но не следует доверять поверхностным впечатлениям и поспешным выво-дам. Правильно было бы понять, что ислам, каким его воспринимает среднеста-тистический избиратель, является тем, что в семиотике называется "языком" (language), то есть он скорее свидетель (a signifier), чем свидетельствуемый (a signified). Не имея собственной политической или экономической программы, это скорее проводник определенных настроений, чем конкретный набор суще-ственных предложений. В политическом смысле ислам - это возглас протеста против условий существования, которые ощущаются как невыносимые, это по-иск социальной справедливости, хотя ислам не предложил никаких идеологи-ческих средств для изменения окружающей социальной реальности.Было бы чересчур поверхностным рассматривать политический ислам лишь в качестве уникальной и преходящей помехи процессу демократизации. Безусловно, он представляет собой помеху, постольку поскольку выражает ты-сячелетнюю утопию, которая постоянно вступает в противоречие с концепту-альными категориями современности. И все же, в той версии ислама, которая представлена в речах и поступках ИФС, обнаруживается приверженность такой форме социо-экономической организации, иначе говоря, такой концепции со-циальных отношений и экономики, которая была бы совместима с любой фор-мой религиозного гуманизма. Лидеры ИФС (которые являются основной дей-ствующей силой на политической арене) говорят на религиозном языке, но языке политическом, социальном и экономическом, а не на языке теологии.Безусловно, поскольку этот демократический процесс проходит в мусуль-манских странах, то религиозный вопрос должен разрешаться через его диффе-ренциацию и "автономизацию" от политической и экономической сферы. Од-нако в то же время религиозный вопрос связан с другими важнейшими соци-альными вопросами. Отделяя социальный вопрос от вопроса религиозного, можно впасть в ту же ошибку, в которую впадает исламский фанатик, для кото-рого религия сама по себе есть конечная цель.В этом эссе я постараюсь показать, каким образом религиозный вопрос связан с вопросом экономическим, в том смысле, что экономика не остается идеологически нейтральной, а скорее, можно сказать, выражает определенную концепцию социальных отношений в сфере производства и обмена. Я также попытаюсь показать, что демократизация в мусульманских странах должна с необходимостью проходить через политический Ислам.4 Программа примирения в АлжиреЕе пытается осуществить недавно избранный президент Абдельазиз Бутефлика ШЕСТНАДЦАТОГО сентября мало замеченный в нашей испуганной взры-вами стране прошел референдум там, где люди значительно лучше, чем мы, знают, что такое терроризм - в Алжире. Как выйти из спирали ненависти и насилия? Как достичь примирения, скле-ить раздробленную нацию? На эти вопросы пытается дать ответ в своем вы-ставленном на референдум плане мирного урегулирования Абдельазиз Бутеф-лика, избранный президентом Алжира в апреле этого года. С 1962 года страной безраздельно правили военные. Говорили, что Алжир - не государство, обладающее армией, а армия, обладающая государством. Но на президентских выборах 1999 года из-за внутренних раздоров военные не смог-ли договориться о выдвижении своего кандидата и в конце концов поддержали независимого гражданского кандидата Бутефлика, "умного и утонченного че-ловека" (по определению итальянского журналиста Игоря Мана), бывшего ми-нистром иностранных дел в правительстве Бумедьена в 60-х годах. Поддержанный военными, он победил на выборах, но избран был не совсем на плюралистической основе: все шесть его конкурентов в последний момент сняли свои кандидатуры, считая, что результаты выборов предопределены, и призвали своих сторонников бойкотировать их. Поэтому для президента был так важен референдум 16 сентября 1999 года. Таким способом он стремился получить поддержку народа, сделать более легитимной свою власть и грозил уйти в отставку в случае поражения. Бутефлика не устает убеждать сограждан в правильности своего плана национального примирения. Он не боится говорить с людьми, нарушать нормы президентского протокола и за три месяца уже дал больше интервью, чем все его предшественники за три десятилетия. Президент предлагает программу "национального согласия". Он стремится стоять над схваткой, играть роль объединителя нации. "Алжир принадлежит всем своим детям, как исламистам, так и людям светским, атеистам", - не устает повторять он. Утверждение немаловажное в стране, где долгое время офици-альные власти считали исламистов бандитами, преступниками и категорически отказывались признать их существование и вступить с ними в диалог. В последние месяцы в Алжире начали говорить о мире. Прежде власти ут-верждали, что надо бороться с террористами до победного конца, до полного их искоренения. Когда в ноябре 1994 и в январе 1995 года римская Община Свято-го Эгидия пригласила в Рим для переговоров ("Бесед об Алжире") представите-лей правительства и всех оппозиционных движений, включая объявленный вне закона ИФС, правительство Алжира отказалось участвовать во встрече. Как вмешательство во внутренние дела Алжира была осуждена "Римская платфор-ма", намечавшая основу для достижения мира: в частности, все участники встречи признавали Алжир светским и демократическим государством (а ведь среди них были исламистские движения, в том числе ИФС). Теперь в Алжире вспомнили об этой Платформе, выразившей стремление народа к миру, вновь заговорили о мире, о поиске путей к нему. Программа президента предусматривает уничтожение экономических при-чин войны - сосредоточение богатств страны, главным образом нефти, в руках военных, что обрекает молодежь на безработицу и в конце концов побуждает ее взять в руки оружие. "У нас есть продавцы смерти внутри страны и за ее преде-лами", - заявил президент. Считавшийся продуктом системы, ставленником во-енных, Бутефлика удивил и немало обеспокоил своих покровителей, объявив о начале войны с коррупцией. Он провозгласил проведение реформ, необходи-мых для установления мира, в частности ровное распределение доходов от про-дажи нефти. Решившись атаковать "политико-финансовую мафию", Бутефлика вступил на крайне опасный путь, на котором можно нажить себе немало врагов. До него в борьбу с коррупцией осмелился вступить лишь "президент-метеор" Мохамед Будьяф, убитый своим же охранником. Но программа нового алжирского президента предполагает не только уста-новление экономической справедливости и выходит за рамки политической иг-ры в примирение между радикальными исламистами и властью. "Он призывает Алжир примириться с самим собой, соединить арабские, берберские, мусуль-манские части населения страны. Он стремится перебросить мостик памяти", - объясняет Бенджамин Стора, специалист по истории Магриба, в интервью французской газете "Фигаро". Путь к будущему примирению и согласию Бу-тефлика видит в новом открытии прошлого, в реорганизации коллективной па-мяти после сорока лет идеологической сумятицы и потери реальной истории. После 1962 года историческая память народа передавалась не через школьные учебники, искажавшие реальность, а через устное семейное предание. Поэтому нынешнее обретение потерянной истории помогает преодолеть пропасть между народом и государством. Бутефлика склеивает разбитые кусочки Алжира, показывая многообразие его прошлого. Он говорит о величии арабо-мусульманской цивилизации, напоми-ная о связях Алжира и Марокко. Он стремится открыть историю алжирских ев-реев, имеющих вековые корни в исламских землях, и пожимает руку израиль-скому премьеру Эхуду Бараку. Он произносит речи по-французски, чтобы под-черкнуть длительное французское присутствие в стране. Он реабилитирует ал-жирских националистических деятелей и вновь вводит их в большую политику. За последние годы выросла пропасть между государством и нацией в Алжире, от чего государство в значительной степени потеряло свою легитимность. По-этому сейчас обращение к национализму является средством преодолеть эту пропасть, вернуть власти легитимность. Но картина плюралистического Алжи-ра, многообразия его культур, представляемая президентом через реабилита-цию оказавшихся маргинальными этнических групп, позволяет выйти из узкого воинственного национализма, из замкнутости. Алжир, разорванный на части, истерзанный войной и террором, нуждается в мире, в примирении не только политическом и социальном, но и духовном, ре-лигиозном. Это примирение можно было видеть на похоронах католического архиепископа Алжира кардинала Дюваля, в которых участвовали, не боясь тер-рора, многие его друзья-мусульмане. Об этом примирении говорит в своем за-вещании отец Кристиан, один из семи монахов-траппистов, похищенных и уби-тых в 1996 году: "И если однажды мне случится стать жертвой терроризма, по-ражающего теперь всех иностранцев, живущих в Алжире, мне хотелось бы, чтобы моя община, моя Церковь, моя семья помнили, что моя жизнь была отда-на Богу и этой стране... Меня не обрадовало бы, если бы любимый мною народ был без разбору обвинен в моем убийстве, это было бы слишком дорогой це-ной. Слишком легко успокоить совесть, отождествляя ислам с интегризмом его экстремистов. ...Я смогу, если будет на то Господня воля, утопить взгляд во взгляде Отца, чтобы созерцать с Ним Его исламских детей так, как Он их видит, ... облеченных в дар Духа, чья тайная радость всегда будет устанавливать общ-ность". Результаты референдума, на котором инициатива президента получила поддержку, дают надежду на то, что Алжир будет идти по долгой и трудной дороге, ведущей к миру, что жизни десятков тысяч жертв насилия смогут стать залогом грядущего примирения и согласия.II Внешняя политикаБойня в Алжире вызвала широкий Международный резонанс. Генераль-ный секретарь ООН Кофи Аннан, выступая в Вене, заявил, что последние со-бытия в Алжире нельзя рассматривать как чисто внутреннее дело этой страны.Тем не менее настрой на использование международных сил для выхода из глубокого кризиса, поразившего страну, дает о себе знать и в самом Алжире. Ряд политиков подверг критике армию и силы безопасности за их очевидную неспособность обеспечить защиту населения. Высшее военное руководство, переведшее армию в состояние максимальной боевой готовности, в свою оче-редь, оказывает давление на президента Ламина Зеруаля с тем, чтобы он принял "исключительные меры" для обеспечения безопасности мирных жителей.Правительство США 6 января поддержало предложение Германии напра-вить делегацию Европейского Союза (ЕС) в Алжир для того, чтобы положить конец массовым убийствам в этой стране. Позицию Германии поддержала и Франция, представители которой заявили, что все правительства должны обес-печивать мир и безопасность для своих граждан. Подобное, но более сдержан-ное, предупреждение высказала (как президент ЕС) Великобритания. Госдепар-тамент США призвал алжирское руководство позволить группе экспертов на-чать международное расследование деятельности в Алжире исламских экстре-мистов, жертвами которых за последние 6 лет стали более 60 тысяч человек. Пресс-секретарь Госдепартамента подчеркнул необходимость детально иссле-довать все случаи расправ. Алжир посетила делегация Евросоюза, с которой власти не захотели вести разговор о корнях терроризма внутри страны и свели беседу к теме привнесе-ния этого зла извне. С приехавшими через месяц представителями Европарла-мента уже говорили о внутреннем терроризме, но гостям пришлось выполнить рекомендации властей "не встречаться с воинствующими исламистами", что, разумеется, помешало объективной оценке ситуации и вызвало критику евро-пейской общественности. Летом прошлого года в течение двух недель с обста-новкой в Алжире знакомилась делегация ООН, члены которой тоже не имели прямых контактов с воинствующей оппозицией, но встречались с посредника-ми, свободно звонили им и обменивались факсами. Это был уже прогресс. А в настоящее время ведутся переговоры о поездке в АНДР группы иностранных журналистов. Одиночные репортеры там уже бывали. Посетившие Алжир со-дрогаются от деяний боевиков, с пониманием относятся к применяемым прави-тельством антитеррористическим мерам, но считают, что без реформ не обой-тись, так как будущее страны за политикой "золотой середины".До сих пор правительство Алжира сопротивлялось любому внешнему вмешательству в дела страны. Однако ранее Алжир сообщал Вашингтону, что готов принять сотрудников ООН по правам человека. Тем не менее 7 января правительство Алжира отвергло призывы ЕС и США провести международное расследование. Алжирский посол во Франции заявил, что такие призывы нано-сят вред его стране.За последние две недели в Алжире погибло свыше 800 человек. Последняя массовая резня произошла 3 января. Тогда более 400 человек в трех отдаленных деревнях в гористой местности на западе страны стали жертвами убийц. Уби-тых (включая женщин и младенцев) находили с перерезанным горлом или за-рубленных топорами.И в самом Алжире и за его пределами высказывается мысль, что власти страны были причастны к этим убийствам или, по крайней мере, закрывали глаза на некоторые из них. Тем не менее ни одна из западных стран сейчас не настаивает на применении экономических санкций против Алжира. Италия, Германия и Франция по-прежнему числятся среди покупателей алжирской неф-ти. В конце марта в Алжире пребывала российская делегация во главе с руко-водителем аппарата правительства РФ министром Юрием Зубаковым. О важно-сти прошедших переговоров говорит хотя бы тот факт, что в составе россий-ской делегации было более 20 человек, представляющих министерства ино-странных дел, финансов и торговли, а также целого ряда государственных ком-паний. В ходе визита были подписаны соглашение о военном и техническом сотрудничестве и протокол о консультациях. Симптоматично, что делегация такого уровня из России приехала в Алжир впервые за последние десять лет. Возможно, у партнеров этой североафриканской страны постепенно исчезают страхи перед террористами. Во всяком случае, Россия - первая среди тех, кто активизацией двусторонних отношений способствует этому.Недавно в отдельных районах Средиземноморского побережья НДРА, где практически всегда тепло, небывалые снегопады нарушили движение на доро-гах. В это же время в пустынных и безводных районах юго-запада страны про-шли проливные дожди, повлекшие человеческие жертвы и значительные раз-рушения. После снега стало опять тепло, а после дождей небывалой силы пес-чаная буря вновь восстановила царство пустыни. Местные старики утвержда-ют, что подобные аномалии и небывалое буйство стихий - предвестники крае-угольных изменений в жизни людей. Алжирцы живут сегодня надеждами на перемены к лучшему. Они верят в то, что стабильность и мир вскоре воцарятся на их многострадальной земле.III Вопрос экономикиПо всему миру ветры демократии дуют с Запада на Восток и с Севера на Юг. 80-е гг. стали свидетелями конца авторитарных моделей, падение которых во многом обусловили и предвосхитили провалы в сфере экономики. Следует признать, что успехи демократизации, часто проводимой сверху, не обязатель-но отражают триумф демократической идеологии в глубинах общества. Поли-тические лидеры, еще вчера являвшиеся членами авторитарных режимов, об-ращаются к демократии, поскольку для них становится очевидным превосход-ство рынка в стимулировании экономического роста. Именно через рыночную экономику эти правители обращаются в демократическую веру. Интуиция их не подводит, поскольку законы рынка плохо согласуются с авторитарным вме-шательством, выходящим за рамки необходимого минимума государственного регулирования. Юрген Хабермас (Jurgen Habermas) достаточно верно выразил эту интуицию, отметив, что законы экономической конкуренции в большой ме-ре соответствуют юридическим и политическим основаниям формальной демо-кратии (2).Важно подчеркнуть тот факт, что та самая элита, которой не удалось заста-вить функционировать авторитарный механизм, теперь бьет в барабаны демо-кратии. Это позволит нам понять суть сопротивления демократии и, в особен-ности, оценить слабость культурной и идеологической базы демократии, ту слабость, которая в Алжире обнаружила себя успехами антидемократического ИФС в избирательных кампаниях. Во многих странах посткоммунистического Востока и третьего мира демократические процессы были приведены в ход ста-рой правящей элитой. В этих странах демократизация проявляется как процесс, направляемый сверху, как вопрос устремлений элиты, с которым не могут со-лидаризироваться низшие социальные классы. Тщательное исследование рито-рики и практики различных исполнителей ясно показывает, что в Алжире - если рассматривать случай, когда опыт проведения демократизации зашел довольно далеко - демократия как таковая не является самоцелью социально-популистского движения. Демократия замышлялась власть предержащими с тем, чтобы освободить государство от бремени экономики, таким образом да-вая возможность правительству отклонять социальные требования, которые оно больше не в состоянии удовлетворять. Короче говоря, демократия рассматрива-ется в качестве средства, при помощи которого экономику - до сих пор команд-ную "вещь" - можно было бы впредь заставить подчиняться законам рынка (3).В то время как большинство населения, образующее контингент избирате-лей ИФС, воображает, что демократия представляет собой усиление государст-венной ответственности, власти видят в демократии средство положить конец экономике, действующей на принципе перераспределения (которая олицетво-ряется регулируемым ценообразованием, государственным регулированием убыточных предприятий и т.д.). Для широких народных слоев демократия оз-начает усиление государственного вмешательства; для властей - это средство вывести государство из сферы экономики в пользу регулирования последней законами рынка. Таковы, в широком смысле, две концепции политической и экономической организации, которые противостоят друг другу в Алжире.Современные политические лидеры, закаленные опытом пребывания у власти и наученные на собственных ошибках в области осуществления курса развития, обращаются к рынку, поскольку связывают с ним надежды на эконо-мическое возрождение. Для представителей исламизма как противоположной крайности, усилившихся благодаря собственной популярности, соблазнительно возродить старый подход ФНО, приправив его религиозной этикой. Как если бы исламисты упрекали ФНО за неумение применить на практике собственную программу. Они же обещают осуществить именно это, лишь опираясь при этом на исламское право ("шариат").Этого оказалось достаточно, чтобы расколоть ряды ФНО, часть членов ко-торого перешла в ИФС. ИФС видит в себе наследника ФНО, освободившего страну от колониального правления и считающего себя партией, объединяю-щей всех алжирцев. В глазах ряда активистов ФНО ИФС выражает популист-скую идеологию, которой изменил ФНО, сделав выбор в пользу рынка и мно-гопартийности. Оформившийся в войне за независимость, алжирский популизм противостоит рынку, поскольку последний устанавливает экономическое нера-венство, и противостоит многопартийности, поскольку последняя институции-рует политическую дивергенцию общества. На протяжении практически всех 30 лет независимости эта популистская идеология была эффективна, так как го-сударство было в состоянии удовлетворять обращенные к нему социальные требования благодаря доходам от экспорта нефти и природного газа. Когда же эти доходы иссякли, у государства больше не оказалось средств, чтобы про-должать проводить политику перераспределения. Именно отход ФНО от этой политики объясняет популярность ИФС.Осуждение руководством ФНО срыва избирательной кампании и объявле-ние незаконным создания Высшего Государственного Комитета под руково-дством Мохамеда Бодиафы ознаменовало дебют ФНО в качестве оппозицион-ной группировки. Конечно, по существу ФНО никогда не был средоточием ре-альной власти; на всем протяжении его основной функцией являлось создание видимости правовой легитимности там, где на деле осуществлялось военное правление. Хотя лидеры ФНО не признали Высший Государственный Комитет, многие члены вооруженных формирований ФНО, а также местные партийные ячейки выступили против руководства и поддержали Комитет. Новая партия, над созданием которой работал президент Бодиаф до момента своей гибели 29 июня 1992 г. напоминает ФНО, являясь скорее прислугой, чем носителем вла-сти. С таких позиций физическое устранение Бодиафы едва ли может изменить ситуацию: пока в перспективе остаются новые выборы, властям будет нужна партия для представления своих кандидатов и обеспечения видимости правовой легитимности.Если доминантой политической жизни будет оставаться конфликт между ФНО и исламистами, то будущее демократии представляется в пессимистиче-ском свете, поскольку как ФНО, так и ИФС, исповедывающие вариации одной и той же политической идеологии, рассматривают себя в качестве единствен-ных партий. Разрушение политической культуры однопартийного правления должно стать первым шагом в строительстве демократии; в противном случае демократия никогда не будет построена. Демократия коренится в идее коллек-тивного представительства; партии же всего лишь переводят эту идею на язык правовой и политической практики. Это означает, что включение демократиче-ского механизма подразумевает такие трансформации, к пониманию которых еще не подошли недавно обращенные в демократическую веру. Не стоит рас-считывать, что демократия автоматически возникнет из законов рынка. Эти за-коны сами по себе суть представления культуры, рационализирующие акты производства и обмена, и ставящие сферу экономики в автономное положение по отношению к сферам политики и религии.Результаты выборов, проводившихся 26 декабря 1991 г., подтвердили, что демократия не отражала народных устремлений: значительное большинство избирателей сделало свой выбор в пользу Исламского Фронта Спасения, чьи воинствующие активисты без конца твердят о богохульстве демократии. По-добные результаты должны служить напоминанием о том, что демократизация общественной жизни не может зависеть исключительно от доброй воли прави-телей. Необходимым условием является наличие гражданской культуры, про-питывающей сферу социальных отношений, а также наличие такой экономиче-ской ситуации, при которой борьба за средства существования не становится безысходной для общественных классов, находящихся в заведомо невыгодном положении. Экономические кризисы всегда представляют благодатную почву для популизма и демагогических обещаний. В отсутствие политической диф-ференциации и секуляризации общественной жизни такие кризисы также пред-ставляют благодатную почву для религиозного экстремизма. Популярность по-литического Ислама объясняется тем, что он обещает возобновить ту политику перераспределения, которую доходы от нефти позволяли проводить на протя-жении 60-70-х гг., времени экономического популизма ФНО.Таким образом поддержка ИФС не была основана исключительно на при-верженности религиозной догме. Избиратели проголосовали за ИФС для того, чтобы наказать режим, который не только оказался не в состоянии сдержать свои обещания, но и объявил об отказе от своих обязательств, взятых на себя в эйфории сразу после обретения независимости. Более того, избиратели выска-зались в пользу откровенно религиозной партии в надежде, что страх перед Бо-гом поможет обуздать коррупцию, уменьшить социальную несправедливость и умерит аппетиты властей. Исламское социальное сознание не признает разгра-ничения общества по различным интересам, будь то экономические, идеологи-ческие или какие бы то ни было иные. Религия может стать средством, помо-гающим скрыть эти разграничения. Таким образом религия призвана для того, чтобы можно было избежать создания институтов, выражающих наличие в об-ществе социальных и идеологических различий. Но все это основывается на представлении, согласно которому религия способна устранить социальные различия, а власть предержащие будут удерживаться в известных границах ис-ключительно при помощи страха божьего. Интернализация этого страха (то, что Ибн Халдун (Ibn Khaldun) называет "вази" или тормоз) обладает тем пре-имуществом, что не угрожает некоему мифическому единству общества, в то время как многопартийность содержала бы в себе подобную угрозу. Именно в таком контексте религия вторгается в область дефиниций сферы политического и процесса демократизации. Мобилизация Ислама обуславливает отказ от по-литического модернизма постольку, поскольку такой модернизм, покоящийся на принципе личной свободы, признает, институционализирует и регулирует социальные и идеологические различия внутри общества. 1 НефтьВпервые промышленные запасы нефти были открыты в Алжире в 1956 го-ду на месторождении Хасси Мессауд. Однако большая часть территории Ал-жира продолжает оставаться неразведанной, хотя считается весьма перспектив-ной на нефть и газ. Работающие в стране зарубежные компании за последние несколько лет открыли ряд значительных по запасам нефтяных и газовых ме-сторождений. В силу последних обстоятельств в ближайшем будущем доказан-ные запасы нефти Алжира могут существенно возрасти. По качеству алжирская нефть считается одной из лучших в мире. Крупнейшим месторождением нефти в Алжире сегодня продолжает оставаться Хасси Мессауд, запасы которого оце-ниваются примерно в 6,5 млрд. баррелей (что составляет около 70% доказан-ных запасов нефти Алжира). Кроме Хасси Мессауд, Алжирская Sonatrach рабо-тает также на месторождениях Tin Fouye Tabankort Ordo, Зарзайтин, Хауд Бер-кай/Бен Кахла, Руд эль-Багуль, Эль-Гасси, Эль-Агриб, на месторождении газа Хасси Эр'Мель и др. Одним из самых крупных объединений компаний в Алжи-ре является консорциум в составе Anadarco, Lasmo и Maersk Oile (Дания), кото-рый работает на нефтяном месторождении Южный Хасси Бяркин. В январе 1999 года Алжирская Sonatrach и Oryx Energy подписали рассчитанный на пять лет контракт, подразумевающий проведение геологоразведочных работ (28,8 млн. долларов) на структуре Тимиссит в юго-восточном Алжире. Испанская CEPSA договорилась с Sonatrach о проведении совместных работ на нефтяном месторождении Куюба. Не так давно была завершена разработка программы развития и реорганизации Алжиркой государственной компании Sonatrach. На ее реализацию планируется выделить около 20 млрд. долларов. Отсутствием амбиций руководство компании явно не страдает, так как Sonatrach намерена завоевать позиции лидера среди мировых нефтяных компаний. 2 ТорговляАлжир на самом деле очень интересный и выгодный с точки зрения торго-вого сотрудничества партнер. Знаменитые алжирские вина по своему качеству не уступают французским. Алжирское вино покупают США, Канада и, главное, сама Франция. Торговля вином - перспектива для сделок столь же выгодная, как и торговля фруктами: в Алжире, например, произрастает 900 видов фини-ков! Что касается России, то здесь с удовольствием купят бытовую технику российского производства, электронные приборы, есть перспективы для рас-ширения военно-технического сотрудничества. Недавно, например, НДРА за-купил у РФ три комплекта новой мобильной системы радиотехнической раз-ведки на сумму 8,5 млн. долл. В ходе прошедшего недавно в Москве второго российско-алжирского бизнес-форума стало ясно, что сотрудничество двух стран активно развивается и в будущем может принести значительную выгоду обеим странам от деятельности построенных россиянами в Алжире предпри-ятий металлургической, машиностроительной, химической индустрии, добы-вающих и перерабатывающих нефтегазовых комплексов, а также от производ-ства стройматериалов. Участвовавшие в форуме АО "Роснефтегазстрой", ВО "Машиноимпорт", "Интеррос" и другие российские государственные и частные компании подписали новые краткосрочные и долгосрочные контракты.Но главный алжирский товар - туризм. По свидетельству знатоков, тури-стический потенциал страны огромен и подобен целине. Приехавшие на отдых будут здесь не только купаться в кристально чистом море, загорать на велико-лепных пляжах, ходить в горы и пить чай, наблюдая незабываемые лунные пей-зажи на границе Сахары. Они, в отличие от курортов Европы, смогут увидеть не загрязненную иностранными (чаще всего американскими) вкраплениями эк-зотику, не избалованный обслуживающий персонал, почувствуют "запах на-ции". Этот запах был бы, видимо, на самом деле хорош, если бы не страх путе-шественников перед террористами. За последние годы алжирские власти стали более открытыми и терпимыми к критике. Они стали значительно реже обви-нять во "вмешательстве во внутренние дела" тех иностранных представителей, кто упрекал их в неспособности защитить свой народ. Алжир между тем продолжает жить своей трудной жизнью, а правительст-во не прекращает попыток усилить привлекательность своего государства для иностранных туристов, предпринимателей и инвесторов, не уставая убеждать другие страны в том, что для обеспечения безопасности используются все ме-ры. Официальные власти, видимо, надеются на то, что активизация внешних связей засвидетельствует необратимость перемен и вкупе с антитеррористиче-скими мерами будет способствовать стабилизации и гражданскому согласию в обществе.Список используемой литературы.1. Журнал «Россия и мусульманский мир» №2 1998 г.2. Журнал «Новое время» № 2–3 1998 г.3. Журнал «Новое время» № 24 1997 г.4. Internet: www.rambler.ru (Поиск: Алжир).5. Журнал «Мировая экономика и международные отноше-ния» № 3.1891