Министерство образования и науки РФ
Федеральное агенство по образованию ГОУ ВПО
Всероссийский заочный финансово-экономический институт
РЕФЕРАТ
по философии
на тему:
Жизнь и смерть в произведениях Достоевского.
Преподаватель: Останина О.А.
Студент: Бочкарева Н.В., II курс
Факультет: Менеджмент и маркетинг
Специальность: ГиМУ
Личное дело № 07мгб02159 периферия
Киров 2009
Содержание:
Введение..............................................................................................................3
1. О смерти и посмертном существовании......................................................5
2. О смысле жизни.............................................................................................11
3. О счастье.........................................................................................................17
Заключение.........................................................................................................21
Список литературы............................................................................................23
Введение
Вопрос жизни и смерти занимал очень многих русских писателей. Особенно ярко он выражен в произведениях Ф. М. Достоевского и Л. Н. Толстого, позднее будет волновать Булгакова.
Объяснение феномена сосуществования добра и зла, жизни и смерти в созданном Богом мире, является одной из ключевых проблем в творчестве многих философов, писателей, ученых. Принимая во внимание многочисленные факты несовершенства мира, человек непроизвольно может задаться вопросами о бытие и небытие, о посмертном существовании, о душе, о смысле жизни, о счастье, о Боге и т.д. Ф. М. Достоевский в своих произведениях рассматривает эти явления с различных точек зрения.
Романы Федора Достоевского поведали человечеству о великих битвах за сердца и души людей, о поисках и падениях, об отречениях и обретениях путей к истине, добру, красоте через муки и заблуждения лжеидей лжепророков, через страдания душевные, через путаницу понятий, шаткость идейных устоев, к царству справедливости на земле, мечта о котором неистребимо жила в народе.
Достоевский рассматривал человека не в психологическом аспекте, но в метафизическом. Это был совершенно новый подход в понимании человека, оказавший решающее влияние на развитие западной и русской философии. Немногие мыслители смогли настолько глубоко проникнуть в суть человеческой личности, насколько это удалось Ф. М. Достоевскому. Многое в природе человека, то, что было признано затем бесспорно всеми, разгадал именно он. История человечества, в большинстве своем трагичная, складывается из миллионов и миллионов трагичных жизней конкретных и уникальных личностей. Не удивительно поэтому, что, проникнув в сущность природы человека, Достоевский смог понять и суть Истории, в том числе будущей.
Современная цивилизация ориентирует человека прежде всего на потребительские блага, обезличивая его внутренний мир. Заветы русского классика утверждают идеал духовной личности, чувствующей свое органичное единство с природой, ближними и Творцом.
Творчество каждого писателя, поэта во многом определяется его судьбой. У Федора Михайловича Достоевского была очень сложная жизнь. Тяжелый характер отца, смерть матери, когда Федору было всего шестнадцать лет, арест и приговор к расстрелу, помилование, ссылка в Омский острог, потом солдатчина в Семипалатинске, смерть горячо любимого брата - все это не могло не повлиять на формирование взглядов писателя. “Сибирские повести”, “Дядюшкин сон”, “Село Степанчиково и его обитатели”, “Записки из мертвого дома”, “Идиот”... Каждое из произведений Достоевского несет на себе отпечаток его жизни.


О смерти и посмертном существовании.
Проблема смерти и посмертного существования человека постоянно присутствует на страницах произведений Достоевского и непосредственно отражает наиболее важные принципы его мировоззрения. Наиболее странным и загадочным произведением, связанным с этой темой, безусловно, является рассказ «Бобок» из «Дневника писателя» за 1873 год. Выраженное здесь отношение к смерти и посмертному существованию настолько необычно, а изображение кладбищенского «бытия» мертвецов в могилах носит настолько шокирующий, натуралистичный характер, что в критической литературе, посвященной Достоевскому, установилась традиция интерпретировать этот рассказ как чистую аллегорию, которую не нужно понимать буквально и в которой выражен некий скрытый смысл, ничего общего не имеющий с темой смерти и «загробного» существования.
Однако к этому произведению можно отнестись и совсем иначе, если признать, что в нем Достоевский дал буквальное и прямое выражение определенного среза своего мировоззрения, и именно стремление к предельной ясности не позволило ему «смягчить» изображение, сделать его более «благопристойным». Чтобы понять, что хотел сказать Достоевский своим рассказом, нужно обратиться к другим его произведениям, в которых проступает (хотя и не так явно) та же самая тема и те же самые сюжетные мотивы, обретающие гораздо большую философскую глубину.
Главный герой рассказа «Бобок»— не названное по имени «одно лицо», очень напоминающее главного героя «Записок из подполья», — случайно попадает на похороны и после завершения всех похоронных процедур остается на кладбище в одиночестве. Присев на могильную плиту, чтобы немного отдохнуть, он внезапно начинает слышать странные голоса и затем понимает, что это разговаривают мертвецы в своих могилах. К своему удивлению и ужасу он узнает, что покойники некоторое время продолжают «жить», т.е. обладают сознанием, несмотря на непрекращающийся процесс разложения их тел, и способны вступать в «общение» друг с другом, образуя некоторую пародию на светское общество; «наверху, — говорит один из мертвецов, — когда мы жили, то считали ошибочно тамошнюю смерть за смерть. Тело здесь еще раз как будто оживает, остатки жизни сосредоточиваются, но только в сознании. Это — не умею вам выразить — продолжается жизнь как бы по инерции. Все сосредоточено ... где-то в сознании и продолжается еще месяца два или три... иногда даже полгода... Есть, например, здесь один такой, который почти совсем разложился, но раз недель в шесть он все еще вдруг пробормочет одно словцо, конечно бессмысленное, про какой-то бобок: “Бобок, бобок”, — но и в нем, значит, жизнь все еще теплится незаметною искрой...»
В произведениях Достоевского мы постоянно сталкиваемся с героями-самоубийцами; эта тема постоянно присутствует и на страницах «Дневника писателя». При безусловной уверенности в нашем бессмертии он преобразуется в вопрос о том, что за «новая жизнь» предстоит нам за гранью смерти — «лучше» или «хуже» она нашей нынешней жизни, хотя и несовершенной, но бесконечно дорогой нам. Возвращаясь к рассказу «Бобок», можно сказать, что его можно рассматривать как возможный ответ на этот главный вопрос, причем ответ, поражающий своей безысходностью, показывающий, какие ужасные варианты нашего будущего вставали в воображении Достоевского в его размышлениях на эту тему.
В «Бобке» представление о «новой жизни» как кладбищенском существовании покойников выражено с наибольшей ясностью и натуралистической конкретностью, однако его следы можно найти и в других произведениях Достоевского. Особенно выразительно появление этого представления в еще одном фрагменте из «Дневника писателя» — в рассказе «Сон смешного человека», в котором Достоевский единственный раз высказывается совершенно определенно по поводу возвышенного идеала человеческой жизни. Герой рассказа, подобно многим другим героям Достоевского, решает покончить с собой, и причина его поступка, как и у Ипполита, — убеждение в полной бессмысленности жизни. Выполняя свое решение, он стреляет себе в сердце. Далее в рассказе следует очень любопытный фрагмент, прямо соотносящийся с описанием кладбищенской жизни в «Бобке» и наглядно доказывающий, что для Достоевского тема могильного существования была предельно важной, имела буквальный, а не аллегорический смысл. Герой во всех подробностях рассказывает о той «новой жизни» после смерти: «...боли я не почувствовал, но мне представилось, что с выстрелом моим все во мне сотряслось и все вдруг потухло, и стало кругом меня ужасно черно. Я как
будто ослеп и онемел, и вот я лежу на чем-то твердом, протянутый, навзничь, ничего не вижу и не могу сделать ни малейшего движения … И вот меня зарывают в землю. Все уходят, я один, совершенно один. Я не движусь. Всегда, когда я прежде наяву представлял себе, как меня похоронят в могиле, то собственно с могилой соединял лишь одно ощущение сырости и холода. Так и теперь я почувствовал, что мне очень холодно, особенно концам пальцев на ногах, но более ничего не почувствовал. Я лежал и, странно, — ничего не ждал, без спору принимая, что мертвому ждать нечего. Но было сыро. Не знаю, сколько прошло времени, — час или несколько дней, или много дней. Но вот вдруг на левый закрытый глаз мой упала просочившаяся через крышку гроба капля