ВСЕРОССИЙСКИЙ ЗАОЧНЫЙ ФИНАНСОВО-ЭКОНОМИЧЕСКИЙ
ИНСТИТУТ




КОНТРОЛЬНАЯ РАБОТА
по дисциплине «Геополитика»
Вариант № 15


Преподаватель: Останина Ольга Александровна

Работа выполнена: Галочкина Светлана Сергеевна
3-й курс
специальность ГиМУ
№ зачетной книжки 06 МГБ 02165


Киров – 2008
ПЛАН.
I. Раскройте содержание концепции евроцентризма и покажите её геополитическую роль.
II. Раскройте геополитические последствия распада СССР.
III. Практическое задание. Используя шкалу мощи государств, определите геополитический вес Великобритании в мировом пространстве.







I. Содержание концепции евроцентризма. Её геополитическая роль.
Большую часть ХХ столетия развитие современного мира шло под знаком господства евроцентристского (или в более широком смысле западоцентристского) мира, т.е. группы стран, объединяемых под общим названием "Запад". Это- Великобритания, Франция, Германия, Россия (Советский Союз), Италия, Испания, США, Канада и др. Более того, с точки зрения геополитического развития современного мира без преувеличения можно утверждать, что история Нового времени, особенно XIX в.,- это история распространения влияния и утверждения господства в пределах всей планеты Pax Europeana, или евроцентристского мира. Остальные народы, регионы и страны брались в расчет постольку, поскольку они были связаны с историей Запада.
Новое время связано с появлением национального государства, с промышленной революцией, начавшейся модернизацией и т.д. Положивший начало Новому времени XV век стал этапным в судьбах и истории современного мира (Нового и Новейшего времени) в нескольких ключевых аспектах. Это - период окончательного упадка и фактического исчезновения с политической карты Восточной Римской империи на Балканах и в Передней Азии, а также империи татаро-монголов на обширных просторах Евразии. Взятие Константинополя турками в 1453 г. и окончание монгольского ига после известного противостояния русских и татаро-монгольских войск на реке Угре в 1480 г. ознаменовали начало восхождения Оттоманской и Российской империй на востоке Европы и огромных просторах Азии.
XV век ознаменован также началом ухода в прошлое европейской средневековой цивилизации и восхождением современной западной рационалистической цивилизации. И чуть ли не сразу было положено начало военно-политическим столкновениям и одновременно экономическому, торговому, культурному и иным формам взаимодействия новых, динамично развивающихся факторов мировой политики в лице все более императивно заявлявших о себе национальных государств Европы. С учетом всего комплекса связанных с этим процессов, факторов и феноменов можно утверждать, что современный европейский мир, а в более широком смысле евроцентристский мир начал формироваться именно в XV в.
Данный процесс совпал с великой трансформацией, которая привела к зарождению и развитию капитализма. В последние пять столетий инициатива в создании и экспансии наиболее эффективной и динамичной мировой цивилизации, отождествляемой с капитализмом, принадлежала европейцам, а затем Западу в целом. Капитализм с самого начала представлял собой феномен интернациональный, поскольку капитал никогда не признает национальные границы. Поэтому появление и развитие капитализма привели к фундаментальным изменениям в мировом развитии.
Симптоматично, что хронологически формирование евроцентристской капиталистической цивилизации совпало с началом эпопеи Великих географических открытий. XV столетие в сущности стало веком, в котором человечество, образно говоря, открыло сам земной шар.
В ходе эпохальных географических открытий европейские мореплаватели, неизмеримо расширив географический горизонт, несли свои ценности, традиции, обычаи, инструменты, орудия и образ жизни в Африку, Азию, Америку.
Первоначально именно Европа, а затем Запад в целом разрабатывали, осуществляли и диктовали магистральные направления, пути и средства мирового развития, вовлекая в свою орбиту постепенно все новые регионы, страны и народы. Европа дала современному миру передовую научную мысль и идеи гуманизма, великие географические открытия, положившие начало объединению всей ойкумены в единое целое, рыночную экономику, институты представительной демократии, традиции права, светское государство, основанное на принципах отделения церкви от государства, и т.д. Англичане, французы, испанцы, голландцы, заселив гигантские просторы так называемых "свободных" земель Северной и Южной Америки, Австралии и Южной Африки, положили начало формированию новых наций и национальных государств европейского замеса.
Европейские государства одно за другим начали захватывать заморские территории, что давало им возможность увеличить свою власть и богатства и постепенно образовать великие колониальные империи.
Поворотным пунктом в развитии этого старого европейского империализма явился 1776 г., когда была провозглашена Декларация независимости США и Великобритания неожиданно лишилась части своих колоний на североамериканском континенте. В последующие десятилетия Испания и Португалия быстро потеряли практически все свои владения в Латинской Америке, а Франция - Гаити в Карибском бассейне. Старые империи стали клониться к упадку. Одновременно начала терять авторитет и влияние меркантилистская доктрина.
Особенностью второй волны колониальной экспансии явилось то, что объектом притязаний европейских держав стали народы и страны, которые до сих пор не изъявляли желания подчиняться чужеземному господству.
Положение стало радикально меняться с середины XIX в. В результате так называемой опиумной войны 1834-1842 гг. Великобритании удалось захватить некоторые территории континентального Китая и обосноваться там.
В итоге в течение четырех столетий, последовавших за открытиями Х.Колумба и Васко да Гама, Азия была покорена. Покорение ее велось с трех сторон. С запада первыми туда проложили путь европейские купцы, миссионеры и военные. Американцы проникли в Азию с Востока.
Россия открыла, освоила и заселила русскими казаками, переселенцами-крестьянами и торговцами Сибирь и Дальний Восток. Тем самым на восточной окраине Европы эпопею, аналогичную той, которую осуществили США на североамериканском континенте, предприняла и завершила Россия. Как отмечал С.Соловьев, история России есть история страны, которая постоянно колонизовалась. Этот процесс, начавшись в ХV в., завершился к началу ХХ в. на берегах Тихого океана. В ходе создания великой многонациональной империи Россия несла свою культуру, формы миропонимания, образ жизни народам Поволжья, Урала, Сибири, Средней Азии, Кавказа.
Таким образом, США с запада и Россия с востока, проделав путь, образно говоря, равный одному полушарию, встретились на Аляске - как бы в точке пересечения западного и восточного полушарий, Евразии и Америки.
Позже других великих держав на путь завоеваний вступила Германия, которая только в 1871 г. завершила объединение множества мелких разрозненных германских государств в единое централизованное государство. В 80-90-х годах Германия захватила территории в юго-западной и юго-восточной Африке, а также Того и Камерун, в бассейне Тихого океана - Каролинские, Марианские и Маршалловы острова, часть острова Новая Гвинея.
Интенсифицировала усилия по укреплению своих колониальных позиций Франция. Она сосредоточила свое внимание главным образом на Африке и Юго-Восточной Азии. С установления протектората над Тунисом в 1881 г. началось ее утверждение на африканском континенте - к концу XIX в. ей удалось захватить территории нынешней Дагомеи, Кот д'Ивуар, Гвинеи, значительную часть бассейна реки Конго, остров Мадагаскар. В Юго-Восточной Азии была создана обширная колония - Французский Индокитай.
Продолжалось дальнейшее расширение и укрепление Британской колониальной империи. В рассматриваемый период взоры англичан устремились в сторону Африки, бассейна Тихого океана и территорий, лежащих на пути к самой крупной британской колонии - Индии. Их захват значительно был облегчен с введением в строй в 1869 г. Суэцкого канала, который существенно сократил путь из Европы в Индию и страны Юго-Восточной Азии.
Очевидно, что во второй половине XIX в. ведущие державы Европы, к которым позже присоединились США и Япония, разделили между собой практически все восточное полушарие. Новый империализм создал величайшие империи в истории, самой крупной из которых стала Британская, раскинувшаяся на громадных пространствах от Гонконга на востоке до Канады на западе.
В результате к концу ХIX - началу ХХ в. завершился территориальный раздел мира между великими промышленно развитыми державами. Что касается таких крупных стран, как Китай, Турция, Иран, которые не подверглись прямой аннексии, то они оказались поделенными на сферы влияния. На планете не осталось "ничейных" территорий. С этого времени начинается борьба великих держав за передел уже поделенного мира. Можно сказать, что великие географические открытия и колониальные завоевания вызвали полную трансформацию самого ойкуменического облика (весь земной шар впервые за историю человечества стал единой ойкуменой) и геополитической карты планеты.
Подводя итог изложенному выше, можно сказать, что последние десятилетия XIX в. и первое десятилетие ХХ в. - это период, когда евроцентристский мир достиг своего апогея.
Понятие «Европа» несёт в себе не только сугубо географический, но также исторический, социокультурный, религиозный и политический смысл. Мысль о единстве Европы формировалась в течение веков. Таким образом, термин «Европа» имеет длительную историю, однако идея Европы представляет собой сравнительно новый феномен. В данном контексте идея Европы стала объектом политических дискуссий.
Весь XIX в. Характеризовался безграничной верой в превосходство Европы, утвердилась идея о том, что мировая история достигла своей высшей ступени развития в европейской цивилизации. Начали вызревать проекты политического объединения Европы. В 30-х годах Дж. Мадзини выдвинул идею об образовании Соединённых Штатов Европы.
Мысль о возможности и желательности достижения единства европейских стран и народов была сформулирована австрийским графом Куденхове-Калерги в книге «пан-Европа», главная идея в том, что объединённая Европа может стать неким самостоятельным политическим и экономическим образованием, противостоящим одновременно Советскому Союзу, Великобритании и США. Эти факты свидетельствуют о стремлении определённых интеллектуальных и политических кругов Европы к консолидации.
В социально-экономическом плане главным содержанием стало распространение капиталистических отношений и рыночной экономики из Европы и Северной Америки на все новые страны и регионы. Ускорились процессы формирования и консолидации гражданского общества как самостоятельной и независимой от государства подсистемы человеческого социума. Постепенно утверждались институты политической демократии с её плюрализмом партий, организаций, объединений, парламентаризмом, разделением властей и т.д.
В конце XIX – начале XX в. наметились качественно новые черты в социально-политическом развитии капитализма. Эволюция капиталистического общества сопровождалась сужением сферы действия принципов свободной конкуренции и ничем не ограниченного свободного рынка. Убыстряющимися темпами шёл процесс централизации и концентрации производства. В условиях постоянно обостряющейся конкуренции мелкие и средние предприятия оказывались на обочине экономической жизни. Их положение усугублялось появлением разного рода капиталистических объединений, которые обеспечивали своё господствующее положение в экономике соответствующих стран. Иначе говоря, свободно-предпринимательский капитализм стал превращаться в корпоративный или государственно-корпоративный. Стало очевидным, что рынок сам по себе не в состоянии решить множество социальных и экономических проблем, стоящих перед обществом, что, разрешая одни проблемы, он порождает множество новых, не менее сложных и трудно разрешаемых проблем.
Наметились существенные сдвиги в духовно-нравственном развитии западного общества. Уже со времён Гегеля для европейского сознания стало характерно всё большее осознание надвигавшегося кризиса западного мира.
Конец XIX - начало XX в. ознаменовались кардинальными сдвигами в общественном сознании и общественно-политической мысли, которые позволяют говорить о переменах эпохального масштаба, поставивших на повестку дня «переоценку всех ценностей». Именно переоценка всех ценностей лежит у истоков нового мировоззрения.
В условиях потери ориентиров люди склонны в поисках защиты либо сплачиваться вокруг старых богов, либо возводить на пьедестал новых кумиров и идолов, либо бездумно окунаться в беспорядочный, хаотический поток событий. Поэтому неудивительно, что конец XIX – начало XXв. так богат проектами, идеями, учениями, предлагавшимися в качестве руководства к поискам путей, по которым Запад может и должен идти.
II. Геополитические последствия распада СССР.
В период существования СССР господствовала биполярная модель мироустройства.
Распад СССР ознаменовал такой геополитический сдвиг, суть которого можно представить как постепенный переход от биполярной модели через униполярную к многополярной.
Можно сказать, что распад СССР стал одновременно и последним мощным стимулом, и следствием процессов и явлений, приведших к таким изменениям. Радикальное изменение геополитической ситуации во всепланетарных масштабах произошло практически без единого выстрела. Самым впечатляющим его следствием стал конец холодной войны и состояния фронтальной системной конфронтации двух мощных военно-политических блоков.
Большую значимость с рассматриваемой точки зрения приобретает наблюдавшаяся с середины 70-х годов тенденция к пересмотру роли государства в экономической и социальной сферах почти во всех индустриально развитых странах. Это объясняется тем, что конец 70-х-начало 80-х годов стали тем рубежом, когда система государственного вмешательства в том виде, в каком она утвердилась и функционировала на Западе в течение всего XX в., достигла своего апогея и, в определенных аспектах исчерпав себя, очутилась в глубочайшем кризисе.
Кризис государственной централизовано-плановой экономики СССР и других социалистических стран стал одним из проявлений кризиса левизны вообще, охватившего все страны и регионы современного мира. Последние два-три десятилетия характеризовались неуклонным падением влияния левых движений и партий, в особенности коммунистов, в политической жизни развитых капиталистических стран. Среди факторов, оказавших негативное влияние на этот процесс, по-видимому, немалую роль сыграла ставшая к тому времени очевидной неудача социалистического эксперимента в СССР и других странах этого лагеря.
В 30-е годы успехи СССР в ликвидации безработицы и нищеты, введение социального законодательства, решение производственных задач на фоне экономического кризиса на Западе производили огромное впечатление на трудящихся. Однако в 70-е годы лозунги планирования, обобществления, централизации утратили привлекательность в свете очевидных трудностей, возникших в ходе строительства социализма.
В результате на Западе утвердилась смешанная экономика, органически сочетающая в себе различные элементы левизны, консерватизма и либерализма. В силу этого она приобрела открытость, гибкость и способность приспосабливаться к разным условиям. В странах же восточного блока левый проект был реализован в "чистом" виде. Сама логика утверждения и сохранения этой "чистоты" диктовала постоянный крен в сторону централизации и огосударствления системы, ее унификации и закрытия. Поэтому естественно, что на рубеже 70-80-х годов, когда левизна и ее детище - система государственного вмешательства на Западе - достигли предела своего развития и очутились в кризисе, на повестку дня встал вопрос об их ревизии и приспособлении к новым условиям.
На Востоке же сама постановка вопроса о ревизии или изменении системы не могла не расшатать ее основополагающие принципы, поскольку любое изменение могло быть осуществлено лишь в направлении, обратном огосударствлению, централизации и планированию. А последовательное движение в этом направлении в конечном итоге должно было привести к открытости, плюрализму форм собственности и хозяйствования, децентрализации, разгосударствлению, приватизации, абсолютно несовместимым с самой природой тоталитарной, государственно-плановой экономики. Иначе говоря, если на Западе кризис предусматривал просто оздоровление, отсечение устаревших, изживших себя узлов, то на Востоке речь могла идти уже о нечто большем - если не о немедленном крахе, то во всяком случае о ползучей агонии.
Другими словами, опыт СССР и других социалистических стран показал, что тоталитарная система может существовать лишь в условиях более или менее полной экономической, политической и идеологической автаркии, т.е. фактической изоляции подавляющего большинства населения от процессов, разворачивающихся в остальном мире.
Далеко идущие последствия для судеб тоталитарной системы имела информационно-телекоммуникационная революция, которая начала развертываться во второй половине 70-х годов. Информационно-телекоммуникационная революция с каждым годом увеличивала проницаемость государственных границ для потоков информации и идей. Глушение западных радиовещательных компаний становилось все более дорогостоящим и к тому же малоэффективным делом. Дальнейшее стремительное развитие радиотелекоммуникационных средств и множительных аппаратов неумолимо ставило под сомнение саму возможность сохранения в перспективе границ на замке. Становилось все более очевидным, что окостеневший и догматизированный марксизм-ленинизм не в состоянии сколько-нибудь серьезно сопротивляться мощному информационно-идеологическому наступлению Запада.
Распад СССР, советского блока и социалистического содружества имели своим результатом конец разделения современного международного сообщества на три самостоятельных и нередко противостоящих друг другу мира. Развалилась сама идеолого-политическая ось двухполюсного миропорядка. Потеряло смысл само идеолого-политическое понятие "Запад". Япония и другие новые индустриальные страны АТР как бы снова "вернулись" в Азию и стали азиатскими государствами, способными строить свои отношения со всеми другими странами и регионами вне зависимости от тех или иных идеолого-политических соображений. Отпала также необходимость разделения мирового сообщества по идеолого-политическим или системным критериям на три отдельных мира.
Причины распада СССР делят на 3 группы.
географический фактор – это огромные размеры сраны;
экономический фактор – это экстенсивный (неравномерный) путь развития хозяйства;
политический фактор – это авторитарное руководство и управление.
Распад СССР – случилась геополитическая катастрофа. Россия перестала быть мировой державой, распалась мировая система социализма, направление векторов изменилось.
В настоящее время центральным направлением во внешнеполитических приоритетах России являются страны СНГ, или ближнего зарубежья. Всё постсоветское пространство составляет зону её жизненно важных интересов в области экономики, обороны, национальной безопасности и т.д.
Основные угрозы глобального порядка: неконтролируемая утечка материалов и технологий, пригодных для производства ядерного и химического оружия; территориальные претензии, чреватые перерастанием в конфликты и воины; национализм и религиозный фундаментализм, способные поощрять нетерпимость и этнические чистки; техногенные и экологические катастрофы; неуправляемые миграционные процессы; наркобизнес; усиление международного терроризма и т.д.
Первоначально почти все республики были убеждены в том, что отделение от России, которая будто их эксплуатировала, уже само по себе откроет перед ними возможность для экономического процветания. Необоснованность надежд – этим во многом определяется и наблюдающаяся в последнее время тенденция к возрождению интереса у большинства новых государств ближнего зарубежья к СНГ.
Особо важное значение имеет тот факт, что России принадлежит ключевая роль в обеспечении и поддержании стабильности на большей части постсоветского пространства. Она способна как прямо, так и косвенно участвовать в политических процессах, происходящих в регионе.
Почти все страны ближнего зарубежья, особенно те, которые входят в состав СНГ, многими неразрывными нитями связаны с Россией. Экономика стран ближнего зарубежья ориентирована прежде всего на Россию. Всем без исключения странам СНГ нужна Россия созидающая, миротворящая, а не агрессивная и нестабильная.
Россия уделяет большое внимание укреплению интеграционных связей в рамках СНГ. Для России необходимость интеграции постсоветского пространства связана прежде всего с геополитическими целями и долгосрочными перспективами развития её экономики. Она заинтересована в сохранении доступа к сырьевым ресурсам Центральной Азии и рынков сбыта для своих товаров, а также в создании пояса дружественных и зависимых от неё государств по периметру своих границ. Экономическая, а затем, возможно, и политическая интеграция в рамках СНГ способствовали бы снятию остроты важных для многих постсоветских стран пограничных и территориальных проблем.
Реальность постконфронтационного мира поставили и Россию перед необходимостью по-новому сформулировать свои национальные интересы и приоритеты национальной безопасности.
Основные параметры концепции национальной безопасности зависят от базовой установки внешнеполитической стратегии государства на конфронтацию или, наоборот, на сотрудничество.
Одна из главных целей, стоящих в настоящее время перед Россией, - подтвердить свой статус великой державы (или супердержавы) в иерархии стран и народов в современном мировом сообществе по важнейшим экономическим, социальным, политическим, культурным, технологическим и иным параметрам.
Оценка геополитического и геоэкономического положения России, омываемой 13 морями, показывает, что без сильного военно-морского флота (ВМФ) она как самодостаточная великая держава существовать не может.
В настоящее время безопасность западных рубежей в значительной степени зависит от боеспособности Балтийского флота. На южных рубежах России Черноморский флот всегда был гарантом свободы мореплавания и торговли на стыке трёх материков – Европы, Азии и Африки, т.е. в бассейне Средиземного моря. На данном этапе эту задачу трудно, если не невозможно, выполнять без опоры на систему базирования в Крыму.
Задача Тихоокеанского флота состоит в поддержании разумного баланса сил между США, Японией, Китаем и Россией.
Национально-государственная безопасность России должна обеспечиваться на трёх разных уровнях: глобальном, евразийском и региональном.
Участвуя в формировании различных региональных балансов сил, отвечающих интересам своей национальной безопасности, Россия способна внести существенный вклад в структурирование и поддержание мирового баланса сил и в этом качестве она не может не выступать в качестве мировой державы. В целом в ситуации переходности оптимальной для России представляется стратегия равноудалённости или равноприближённости к основным центрам силы, исключающая конфронтацию с каким-либо из этих центров, а также зависимость от них.







III. Геополитический вес Великобритании в мировом пространстве.
Слово «геополитика» возникло в самом конце XIX века, впервые его употребил шведский профессор истории и политологии Рудольф Челлен (Rudolf Kjellen, 1846-1922): «Геополитика изучает государство, рассматриваемое как географический организм или как пространственное явление, т.е. как землю, территорию, пространство или, точнее, как страну». Геополитическая проблематика сложилась во второй половине XIX века.
В то время сформировались два подхода к вопросам геополитики: первый, ориентирующийся на отношения между морем и сушей, характерный для Америки и Англии, и второй, немецкий подход, в котором предпочтение отдавалось континентальным пространствам.
Геополитика строится вокруг невысказанного вопроса: кто будет обладать решающей мощью в будущем? В этом плане американский адмирал Альфред Тайер Мэхэн (Alfred Thayer Mahan, 1840-1914) был первым, кто провел систематические исследования соотношения между мировым господством и балансом сил в мире.
Мэхэн выводит определение важнейшей цели, стоящей перед любой морской державой: контроль над опорными позициями (порты, базы...), благодаря которым флот может бороздить моря и океаны. («Могущество на море означает прежде всего владение стратегическими пунктами, но само могущество проявляется в наличии сильного военно-морского флота»).
Мэхэн подчеркивал тесную взаимосвязь военного и экономического аспекта морских сил. Морская торговля уже несколько веков являлась инструментом аккумуляции богатств, способом захвата колоний, развитием навигации. Это приводило к колоссальному обогащению морских держав. Военно-морской флот выступает как гарант и защита морской торговли.
Мэхэн подчеркивал, что результативно только создание больших флотов для возможного блокирования сухопутных держав с моря.
Основа концепции Мэхэна:
Наличие ВМФ.
Наличие торгового флота.
Наличие и создание новых военно-морских баз.
Факторы, определяющие предрасположенность государств к морским силам:
от географического положения;
от конфигурации береговой линии;
количество населения;
размеры государства (морские силы предполагают осуществление глобальной миссии);
национальный характер (отмечал морскую тягу у англичан);
политические факторы, способствующие мобилизации всех ресурсов нации на создание мощного военно-морского флота.
Мэхэн строит свои теории на изучении морских и колониальных противоречий, возникших в результате Великих географических открытий (в частности, франко-британское соперничество). Он публикует следующие произведения: Влияние морской силы на историю, 1660-1783 (1890); Влияние морской силы на Французскую революцию и империю, 1793-1812 (1892).
Мэхэн противопоставляет британскую целеустремленность частым изменениям курса французской политики, неспособной примирить колониальные интересы и континентальные амбиции Парижа. С XVI по XX век Великобритания демонстрирует завидное постоянство своей политики: обеспечить свое господство на морях и океанах, помешать любому европейскому государству установить свое безраздельное влияние на континенте (поэтому Англия боролась как с Францией Людовика XIV и Наполеона, так и с Германий Вильгельма II и Гитлера).
С начала XVIII века (война за Испанское наследство, 1701-1714) до Второй мировой войны Англия твердо следовала своим геополитическим установкам, целью которых было обеспечение господства на море, т.е. контроль над всеми жизненно важными участками морских путей, от Балтики да Китая (Гибралтар, мыс Доброй Надежды, Суэц, Аден, Ормузский пролив, Сингапур), в первую очередь, чтобы гарантировать безопасность судоходства между Англией и Индией, жемчужиной Британской короны. Каждая война и каждая победа использовалась для расширения и укрепления этих стратегических позиций.
Для американца Мэхэна господство Англии на море представляло собой пример для подражания и достижение, которое нужно было превзойти.
Необходимо упомянуть также об американце голландского происхождения Н.Д. Спайкмене (Nicholas John Spykman, 1893-1943). В 1938 году Н.Д. Спайкмен опубликовал статьи, одна из которых называлась «География и внешняя политика», а вторая, написанная в сотрудничестве с А. Роллинсом (Abbi A. Rollins) - «Географические цели внешней политики».
По мнению Спайкмена, география представляет собой «...важнейший фактор, определяющий внешнюю политику, поскольку данный фактор является наиболее постоянным». Действительно, географические характеристики государств остаются относительно стабильными и неизменными, географические устремления государств не меняются в течение многих веков. Так как мир еще не достиг такого состояния, когда каждое государство может удовлетворять свои потребности, не вступая в конфликт с другими государствами, эти устремления неизбежно порождают трения в международных отношениях. Таким образом, география несет ответственность за значительное количество войн, которыми отмечена мировая история, несмотря на смену правительств и династий в странах-участницах военных действий».
Спайкмен разделял мысль Наполеона о том, что «каждое государство проводит ту политику, которую ему диктует его география», считая, что географическое положение предрасполагает государства к тем или иным действиям.
Так например, Великобритания представляет собой остров средних размеров, с ограниченными сельскохозяйственными возможностями, расположенный на границе континента и защищенный от угрозы, исходящей от него. Поэтому она вынуждена обеспечивать свою безопасность, свое пропитание, свое богатство и свое могущество на морях посредством своего морского флота. В то же время Германия, находящаяся в центре европейского континента, «взята в клещи» между Францией и славянским миром и располагает лишь узким выходом к морю. Этим объясняются появившиеся в конце XIX и в первой половине XX века представления немцев о том, что их страна, ставшая единым государством в 1871 году, находится в окружении своих соседей, стремящихся удушить ее. Логично, что Германия стала требовать для себя дополнительное жизненное пространство, чтобы разрушить клетку Центральной Европы, в которой она оказалась запертой.
Спайкмен уделял особое внимание rimland, т.е. прибрежной полосе. «Rimland должен рассматриваться как промежуточная зона между heartland и морями, омывающими материки. Таким образом, rimland представляет собой зону конфликтов между морскими и континентальными державами. Поскольку он располагается по обе стороны от береговой линии, то его защиту следует обеспечивать одновременно на суше и на море.»
Спайкмен считал, что тот, кто контролирует rimland, тот контролирует стратегическую зону, чрезвычайно уязвимую для нападения как с моря, так и с суши, но в то же время очень важную, поскольку она является ареной постоянных столкновений между морскими и континентальными державами.
Для Спайкмена, чьи книги были написаны в период, когда Британская империя оставалась значительным геополитическим фактором, важнейшей характеристикой зоны муссонов Азии было английское присутствие. Индия, Малайзия, Сингапур и Гонконг были составными частями огромной британской системы, контролировавшей моря и океаны, в частности, морские пути, проложенные между Британскими островами и островами Тихого океана через Индийский океан, как в обход Африки, так и через Суэцкий канал.
Однако оказывает ли география столь очевидное влияние на судьбы государств, как это утверждает Спайкмен? Его рассуждения не кажутся абсолютно бесспорными.
Во-первых, пространственная конфигурация государств не является неизменной. То, что было объединено, может распасться на составные части. Напротив, расколотые страны могут объединиться в большие государства.
Во-вторых, общая геополитическая ситуация подвержена кардинальным изменениям. Периоды равновесия сил сменялись периодами резкого роста могущества того или иного государства.
Для Спайкмена мощь того или иного государства зависит от количественных показателей (миллионов квадратных километров, миллионов жителей, миллионов тонн сырья и т.д.). Однако что же реально определяет мощь страны? Ведь в зависимости от конкретных обстоятельств один и тот же фактор может составлять и сильную, и слабую сторону государства. Мощь страны - это чрезвычайно мобильный показатель, его глубинную основу составляет вера (или легковерие) населяющих его людей. Таким образом, Спайкмен оставлял в тени те явления, которые привели к радикальным переменам в мире после второй мировой войны: деколонизацию, освобождение народов, подчиненных западным державам, доказывая тем самым, что те, кто в течение столетий или десятилетий повиновались белому человеку, не признавали более законность его власти. То, что представлялось мощным и незыблемым, на самом деле оказалось пустой оболочкой.
В своих рассуждениях Спайкмен оперирует огромными массами: heartland, rimland... Но даже эти массы не являются раз и навсегда установившимися реалиями. Иногда они действительно составляют единое, но чаще всего они бывают раздроблены между отдельными государствами, которые либо устанавливают друг с другом союзнические отношения, либо соперничают между собой. Во взаимодействие географических факторов часто вмешиваются человеческие страсти, которые подпитываются идеологическими убеждениями, экономическими интересами и т.д.
Наконец, геополитика, в том числе и геополитика Спайкмена, придает большое значение технике, прежде всего средствам освоения и контроля пространства (корабли, поезда, самолеты...). С этой точки зрения следует отметить, что в то время, когда Спайкмен писал свои книги, он не мог знать, что ученые того и другого лагеря завершали разработку двух компонентов военного потенциала, которые коренным образом изменили отношения между человеком, пространством и военными действиями. Речь идет, в первую очередь, об атомной, а затем и о водородной бомбе, а также о ракетах, которые были использованы гитлеровской Германией в конце войны. Позднее эти ракеты были усовершенствованы и могли нести заряды колоссальной мощности за тысячи километров от места запуска.
До первой мировой войны мировым морским господством обладала Великобритания, в то время как Лондон стал главным финансовым и торговым центром мира, а британский флот «властвовал на волнах». Великобритания явно была всесильной за океаном, но, как и более ранние европейские претенденты на мировое господство, Британская империя не могла в одиночку доминировать в Европе. Вместо этого Британия полагалась на хитроумную дипломатию равновесия сил и в конечном счете на англо-французское согласие для того, чтобы помешать континентальному господству России или Германии.   Заокеанская Британская империя была первоначально создана благодаря сложной комбинации из географических открытий, торговли и завоеваний. Однако в значительной мере, подобно своим предшественникам Риму и Китаю или своим французским и испанским соперникам, она черпала стойкость в концепции культурного превосходства. Это превосходство было не только вопросом высокомерия со стороны имперского правящего класса, но и точкой зрения, которую разделяли многие подданные небританского происхождения. Культурное превосходство, которое успешно отстояли и которое легко признали, сыграло свою роль в уменьшении необходимости опоры на крупные воинские формирования для сохранения власти имперского центра. К 1914 году лишь несколько тысяч британских военнослужащих и гражданских служащих контролировали около 11 млн. квадратных миль и почти 400 млн. небританцев.
Британцы (так же как испанцы, голландцы и французы) обеспечивали себе превосходство по мере того, как их флаг следовал за развитием их торговли; их контроль также поддерживался более совершенной военной структурой и культурным самоутверждением. Однако даже Великобритания не была настоящей мировой державой. Она не контролировала Европу, а лишь поддерживала в ней равновесие сил. Стабильная Европа имела решающее значение для международного господства Британии, и самоуничтожение Европы неизбежно ознаменовало конец главенствующей роли Британии.
Геополитика - это «наука» о сосредоточении и распределении мощи в пространстве. Она предполагает игру, действующие лица которой четко идентифицированы и имеют ясные намерения.
Активными геостратегическими действующими лицами являются государства, которые обладают способностью и национальной волей осуществлять власть или оказывать влияние за пределами собственных границ, с тем чтобы изменить существующее геополитическое положение. Они имеют потенциал и склонность к непостоянству с геополитической точки зрения. По какой бы то ни было причине – стремления к национальному величию, идеологической реализованности, религиозному мессианству или экономическому возвышению – некоторые государства действительно стремятся заполучить региональное господство или позиции в масштабах всего мира.
Геополитические центры – это государства, чье значение вытекает не из их силы и мотивации, а скорее из их важного местоположения и последствий их потенциальной уязвимости для действий со стороны геостратегических действующих лиц. Чаще всего геополитические центры обусловливаются своим географическим положением, которое в ряде случаев придает им особую роль в плане либо контроля доступа к важным районам, либо возможности отказа важным геополитическим действующим лицам в получении ресурсов. В других случаях геополитический центр может действовать как щит для государства или даже региона, имеющего жизненно важное значение на геополитической арене. Хотя все геостратегические действующие лица чаще являются важными и мощными странами, далеко не все важные и мощные страны автоматически становятся геостратегическими действующими лицами.
   В текущих условиях в масштабе всего мира по крайней мере пять ключевых геостратегических действующих лиц и пять геополитических центров могут идентифицироваться на новой евразийской политической карте. Франция, Германия, Россия, Китай и Индия являются крупными и активными фигурами, в то время как Великобритания, Япония и Индонезия (по общему признанию, очень важные страны) не подпадают под эту квалификацию.
   На данной стадии достаточно сказать, что на западной оконечности Евразии ключевыми и динамичными геостратегическими действующими лицами являются Франция и Германия. Для них обеих мотивацией является образ объединенной Европы, хотя они расходятся во мнениях относительно того, насколько и каким образом такая Европа должна оставаться увязанной с Америкой. Но обе хотят сложить в Европе нечто амбициозно новое, изменив таким образом статус-кво.
    Франция, в частности, имеет свою собственную геостратегическую концепцию Европы, такую, которая в некоторых существенных моментах отличается от концепции Соединенных Штатов, и она склонна участвовать в тактических маневрах, направленных на то, чтобы заставить Россию проявить себя с невыгодной стороны перед Америкой, а Великобританию – перед Германией, даже полагаясь при этом на франко-германский альянс, чтобы компенсировать свою собственную относительную слабость.   Более того, и Франция, и Германия достаточно сильны и напористы, чтобы оказывать влияние в масштабах более широкого радиуса действия. Франция не только стремится к центральной политической роли в объединяющейся Европе, но и рассматривает себя как ядро средиземноморско-североафриканской группы стран, имеющей единые интересы. Германия все более и более осознает свой особый статус как наиболее значимое государство Европы – экономический «тягач» региона и формирующийся лидер Европейского Союза (ЕС). Германия чувствует, что несет особую ответственность за вновь эмансипированную Центральную Европу, что в какой-то мере туманно напоминает о прежних представлениях о ведомой Германией Центральной Европе. Кроме того, и Франция, и Германия считают, что на них возложена обязанность представлять интересы Европы при ведении дел с Россией, а Германия в связи с географическим положением, по крайней мере теоретически, даже придерживается великой концепции особых двусторонних договоренностей с Россией.   Великобритания по контрасту не является геостратегической фигурой. Она придерживается меньшего количества значимых концепций, не тешит себя амбициозным видением будущего Европы, и ее относительный упадок также снизил ее возможности играть традиционную роль государства, удерживающего баланс сил в Европе. Двойственность в отношении вопроса об объединении Европы, а также преданность угасающим особым взаимоотношениям с Америкой превратили Великобританию в никому не интересное государство в плане серьезных вариантов выбора будущего Европы. Лондон в значительной степени сам исключил себя из европейской игры.
   Бывший высокопоставленный британский деятель в Европейской комиссии сэр Рой Денман в своих мемуарах вспоминает, что еще на конференции в Мессине в 1955 году, где в предварительном порядке рассматривался вопрос о создании Европейского Союза, официальный представитель Великобритании категорически заявил собравшимся архитекторам Европы:
   «Будущий договор, который вы обсуждаете, не имеет шанса получить общее одобрение; если согласование по нему будет достигнуто, то у него не окажется шанса быть реализованным. А если он будет реализован, то окажется совершенно неприемлемым для Великобритании… До свидания, господа! Успеха».
   Более 40 лет спустя вышеупомянутая фраза в значительной степени остается определением принципиального отношения Великобритании к созданию истинно объединенной Европы. Нежелание Великобритании участвовать в Экономическом и Монетарном союзе отражает нерасположенность этой страны идентифицировать свою судьбу с Европой. Суть этого отношения была блестяще суммирована в начале 90-х годов:
– Великобритания отвергает цель политического объединения;   – Великобритания отдает предпочтение модели экономической интеграции на основе свободной торговли;
   – Великобритания предпочитает координацию внешней политики, безопасности и обороны вне структурных рамок ЕС (Европейского сообщества);   – Великобритания редко полностью использует свой авторитет в ЕС.   Великобритания все еще сохраняет свое значение для Америки. Она продолжает оказывать определенное глобальное влияние через Сообщество, но уже не является неугомонной крупной державой, равно как и ее действия не мотивируются амбициозными мечтами. Она является основным сторонником Америки, очень лояльным союзником, жизненно важной военной базой и тесным партнером в принципиально важной разведывательной деятельности. Ее дружбу нужно подпитывать, но ее политический курс не требует неусыпного внимания. Она – ушедшая на покой геостратегическая фигура, почивающая на роскошных лаврах, в значительной степени устранившаяся от авантюр великой Европы, в которых Франция и Германия являются основными действующими лицами.






Литература.
Гаджиев К.С. Введение в геополитику. Учебник для вузов.- М.: Издательская корпорация «Логос», 2000.- 416с.
Глава 2. Формирование и утверждение гегемонии евроцентристского мира (29-48с.);
Глава 8. Кризис евроцентристского мира (186-207с.);
Глава 11.2. Распад СССР и его последствия для остального мира (259-264с.);
Глава 14.1. Россия в постсоветском пространстве (325-334с.);
Глава 16.3 Приоритеты национальной безопасности России (359-365с.).
Нартов Н.А. Геополитика: Учебник для вузов. – М.: ЮНИТИ, 1999. – 359с.
Глава 6 (130-177с.).
Соколов В. Контуры будущего мира // Мировая экономика и международные отношения. – 2001. - №3. (3-15с.).
Моро-Дефарж Ф. Введение в геополитику. – М.: Конкорд, 1996. (23-45 с.)
Збигнев Бжезинский. Великая шахматная доска (Господство Америки и его геостратегические императивы). Перевод О. Ю. Уральской
М.: Международные отношения, 1998.
Лекционный материал:
тема: «Основные геополитические теории»;
тема «Геополитика современного мира и Россия».