Спартак
 
Спартак сформировал свою армию по принципу римской военной организации как самой лучшей для того времени.
ЗАГОВОР
Спартак пробыл в школе гладиаторов шесть лет. За это время он многократно выступал на арене в качестве мурмилона, стяжав себе громкую славу силой, мужеством, умением красиво биться, что ценилось римлянами. В 76 году Спартак получил свободу и отставку. Как гладиатор высшего класса он переводился в число преподавателей школы. Лентул Батиат, ланиста этой школы, гордился своим выдающимся учеником, доставившим ему и школе громкую славу. Он считался с его мнением и во всем доверял. Этим Спартак отлично воспользовался для собственных целей. В школе Батиата он нашел тот слой людей, с помощью которых можно было, по его мнению, попытаться с надеждой на успех опрокинуть Рим.
Спартак стал подбирать соратников среди товарищей по корпорации мурмилонов, среди собственных учеников - людей неустрашимых, волевых, организаторов, имевших познания в философии и литературе, обладавших значительным военным опытом. Особенно он старался привлекать к своему делу участников Первой Митридатовой войны, чья непримиримая враждебность Риму была ему хорошо известна. Многих среди них Спартак отобрал для гладиаторской школы лично, посещая с ланистой невольничьи рынки и рабские эргастулы. С готовностью Спартак брал в школу Батиата и подходящих ему беглецов - людей, имевших у хозяев дурную репутацию. Ближайшими помощниками Спартака в задуманном опасном деле становятся трое: Крикс, Эномай и Ганник.
Ближайшим соратником Спартака при организации первой группы заговорщиков явился Эномай. Имя это было распространено в древности в кругах знати. Известен герой Эномай-троянец, соратник Энея. Еще более известен царь города Писы в Элиде, называвший себя сыном Ареса. Пелопс, сын царя Тантала, коварно погубил его во время состязания на колесницах, подкупив возницу царя Миртила. Спор же у царя и Пелопса шел за руку дочери царя Гипподамии.
Ганник скорее всего родом инсубр. Инсубры - самое многочисленное сильное племя Транспаданской Галии, яростные враги римлян, много раз воевавшие с ними, союзники Ганнибала. Столицей инсубов был город Медиолан, древний могущественный город, важный стратегический центр. В III веке до н.э. римляне покорили его.
О Криксе речь будет вестись далее особо. Все эти помощники Спартака свободно говорили по-кельтски и по-гречески. По указанной причине, а так же имея в виду, что они во время войны командовали галлами и германцами, древние авторы без всякого колебания называют их галлами или германцами по племенной принадлежности.
Благодаря образованности, уму, замечательному мужеству, презрению к смерти, умению увлекать за собой товарищей с помощью личного примера и пылкого красноречия, Эномай, Крикс, и Ганник пользовались в гладиаторской среде и вне ее огромным авторитетом. Благодаря прежним побегам, скитаниям по Италии и провинции они имели запас ценнейших сведений, которые теперь очень пригодились их верховному вождю.
Историк Саллюстий, современник восстания, оценил ближайших помощников Спартака очень высоко: " Это были, - пишет он, люди свободного духа и прославленные ".
С такими единомышленниками Спартак вступил в заговор, намереваясь, по словам древнего историка Синезия, " ниспровергнуть существующие порядки ". Выступая главным агитатором, он своей волей и авторитетом, убеждает присоединиться к заговору немалое количество людей.
Как прославленный гладиатор, Спартак имел доступ во многие знатные дома, где имелось множество рабов, часть которых знала немалое количество секретов римской политической жизни, секреты своих господ.
В результате большой и напряженной деятельности Спартака возникает - с центром в Капуре заговор. Ячейки его распространяются по различным частям южной Италии, проникают в провинции, в Рим, в дома знати.
Заговор рос, втягивая в свои ряды многих людей.
Несмотря на многолюдные сходки, конспирация у заговорщиков была поставлена очень хорошо. И когда где-то на окраине появился доносчик, он почти ничего не знал: ни имен руководителей заговора, ни даже количества заговорщиков.
Тем не менее, доносчик не смутился. Желая получить награду, он прибыл в Рим и сделал заявление о подготовке восстания городскому претору Г. Верресу. Встревоженный претор созвал сенат и доложил о раскрытом его трудами гладиаторском заговоре. Сенат вынес постановление: претору снестись с властями Капуи, обязать последние расследовать дело и наказать виновных. Претор тотчас отправил в Капую гонца с письмом. Но... линия связи заговорщиков сработала много быстрее.
Спартак первым получил известие о доносе. Он собрал на совет своих руководителей. Было решено не дожидаться дня открытия Мегалетийских игр, к которым приурочивали восстание, и начать выступление немедленно.
Захватив на кухне ножи, вертела и веревки, отряд Спартака взломал двери оружейной и достал оттуда боевое оружие. Опрокинув охрану, не ожидавшую нападения, гладиаторы выломали двери школы, пронеслись по изумленным улицам, обрушились на воротную стражу и после ожесточенной схватки вырвались из города. Из большого отряда после первых стычек осталось только 30 человек. Но спустя некоторое время, составился в 78 человек.
Было решено двинуться на гору Везувий, сильно укрепленное от природы место (тогда она не являлась еще вулканом) . Спартак считал, что оттуда, если враг начнет сильно теснить, можно будет пробраться на побережье, захватить какой-нибудь корабль или лодки и пробиться на соединение с пиратами, периодически крейсировавшими вдоль компанского побережья.
Мнение Спартака его товарищи приняли. Весь путь от Капуи до Везувия гладиаторы проделали с повальным рвением.
По дороге им попалось несколько телег с оружием, направлявшихся в Помпеи для гладиаторской школы. Повстанцы напали на охрану и обратили ее в бегство. Вооружившись они продолжили путь к Везувию, отнимая по дороге кинжалы у путников и вырезывая себе тяжелые дубинки.
Власти Капуи были неприятно удивлены инцидентом в школе в школе Батиата. Но поскольку побеги рабов и гладиаторов представляли собой обычное дело, а в условиях 74 года, после двух неурожайных лет и попыток сэкономить на пайках рабов и гладиаторов в особенности, то ни властям, ни Батиату не хотелось поднимать шум. Ибо Батиат потихоньку наживался за счет своих питомцев, а власти вовремя не разгадали заговор и не желали признаться в ротозействе. По желанию обоих сторон дело было замято. Взаимная амнистия в Капуе позже вскрылась, ибо из побега 78 гладиаторов вскоре выросли невероятные события, и сенату поневоле пришлось вернуться к их истокам.
Прибыв на высокую гору Везувий, покрытую лесом, лугами и дикорастущим виноградом, повстанцы по римскому обычаю построили укрепленный лагерь и по предложению Спартака вновь проголосовали по вопросу о верховном предводителе. Выборы дали прежний результат: главным вождем был избран душа всего дела Спартак. Эномай, Крикс и Ганник, его помощники, показавшие в критические часы удивительное мужество и храбрость, были избранны его заместителями.
Руководители разработали план дальнейших действий. Было решено стараться оттянуть столкновение у Везувия, центра восстания, боевые действия вели исключительно на Кампанской равнине, в Самнии, Апулии, Калабрии и Лукании. Выбор этих территорий определялся следующими соображениями: во-первых, там римскими сенаторами и всадниками была сосредоточена огромная масса рабов-пастухов (галлов, германцев, фракийцев) , людей, наиболее подходящих для призыва их к восстанию; во-вторых, рабы Апулии уже имели опыт восстания (186-184 гг. до н.э.) , было также желательно сорвать отсюда все хлебные поставки в Рим и другие области Италии; в-третьих, крайней бедностью и воинственностью италийского населения.
Все эти люди ненавидели Рим и сенат, сулланский порядок. В особенности жители Лукании и Самния не могли забыть тягостных конфискаций и жестоких избиений, которые устраивал им Сулла как своим непримиримым врагам.
Предполагалось, что организаторами отрядов в различны частях страны, и в первую очередь на юге, станут специально туда командированные посланцы вождя. Сам Спартак, находясь на Везувии, будет координировать действия партизанских отрядов в пределах Италии, а в подходящий момент отдаст приказ сливать их в армию для ведения регулярных военных действий.
Разрешив таким образом самые важные вопросы, вожди повстанцев тотчас перешли к энергичным действиям. На пастбища с пастухами отправлялись надежные гонцы с приказом вызвать на Везувий отборных людей. В Кампанию, Самний, Луканию и Брутий отправились эмиссары с подобными инструкциями.
В горах и лесах вновь начались тайные совещания. По обычаю все мятежей на сторону восстания привлекали, для кого от нищеты и страха было одно спасение - в преступлении.
В разных концах страны, прежде всего на юге, начали возникать партизанские отряды во главе с гладиаторами.
Тяжелое положение рабов в латифундриях и средних по размерам имениях, издевательства и грубость администрации и надсмотрщиков, бесстыдные кражи из рабских котлов, особенно остро ощущавшиеся в связи с двухлетним неурожаем, - все это до крайности накалило обстановку, вызвало массовые мятежные настроения. Рабские эргастулы были наполнены колодниками.
По этим причинам агитация среди рабов имела полный успех. Результаты агитации не замедлили сказаться. Сначала рабы убивали на открытых местах людей, путешествующих поодиночке и по двое, затем, собираясь толпами, начали нападать ночью на незащищенные сельские виллы, уничтожали их, имущество грабили, а пытавшихся сопротивляться убивали.
Все оставшиеся месяцы 74 года римские власти занимались раскрытием на местах мелких и крупных заговоров рабов, а отряды римских войск безуспешно боролись с отрядами повстанцев. Последние непрерывно расширяли район действий, обзаводились лошадьми, оружием. Каждый новый успех повстанцев обрастал лавиной слухов и увеличивал число желавших последовать их примеру.
Между тем повстанческий центр на Везувии работал с огромной энергией, выпуская из своих стен все новых эмиссаров. Каждый из них, простившись со Спартаком возвращался в свою область, организовывал самостоятельный отряд и начинал боевые операции.
При этом повстанцы часто пускались на хитрость: по дорогам они разъезжали, не вызывая подозрения, под видом купцов или военных людей. Разузнав, что было им необходимо, они затем нападали на богатые дома, виллы и даже города.
Повсюду повстанцы, отнятые долговые расписки возвращали должникам, обращали в паническое бегство сборщиков налогов, подвергали в страх и трепет должностных лиц. Наиболее жестоких рабовладельцев они сначала предупреждали. Если те не унимались, устраивали над ними экзекуцию: привязав к жернову, заставляли вращать его под ударами бичей в присутствии рабов и отпускали еле живых или разрушали их дом, а то и все имение.
К весне 73 года набеги рабов в приделах Кампании, " вооружившихся против самих законов " и грабивших господ, стали для рабовладельцев невыносимыми. В то же время организующая роль Везувия, на котором укрылись гладиаторы, бежавших из Капуи, для всех стала совершенно несомненной.