1. Вступление 2. Связь химии и алхимии 3. «Естественная философия металлов 4. Единство материи 5. Семь металлов. Их бытие 6. Заключение 7. Некоторые алхимические символы Список используемой литературы
Вступление
Слово «алхимия» воскрешает в памяти известную средневековую гравюру, изображающую старца, который трудится в своей лаборатории среди множества инструментов, один таинственней другого, одержимый единственной идеей – найти философский камень. Однако оказывается, что эта наука о трансмутации металлов и растений не только была известна арабам, египтянам, китайцам и даже индейцам доколумбовой Америки, но по своей основной характеристике, заключающейся в создании символического видения природных мутаций, она восходит своими корнями к самому происхождению человека. Все магические и религиозные традиции, идущие из глубин древности, доносят до нас постоянное стремление наших предков придать глубокий смысл природным мутациям, свидетелями или участниками которых они были. Возьмем для примера добычу металлов. Для так называемого «примитивного человека» металл был живым сердцем неодушевленного камня. Извлечение металла из его материальной оболочки было не чем иным, как очищением природы посредством ее разложения на элементы и соединения их вновь. По сравнению с рудой, символом инерции, «мертвого света», чистый металл обладает необычайной хрупкостью и твердостью; оба эти свойства символизируют материю, способную принять формы духа. Алхимия – это прежде всего наука и искусство транс-мутации. Глубоко изменяя природу вещей, она не выходит при этом за естественные рамки. В этом смысле она является наукой о бытии. Алхимия – это не обьективная наука.
Связь химии и алхимии
Алхимию часто рассматривали в качестве предшественницы химии. Однако такая концепция алхимии никоим образом не приведет нас к ее пониманию, так как химия предлагает совершенно иной подход к природным феноменам. Безусловно, и в том, и в другом случае речь идет о естественных мутациях. Но если химия основана на наблюдении за феноменами и ее действие направлено от внешнего (наблюдатель) к внутреннему (элементы материи), то алхимия при изучении явлений идет от внутреннего к внешнем, то есть от сути к формальному проявлению. Когда речь идет о химии, мы можем говорить о трансформации, изучать изменение внешнего вида объектов и устанавливать классификацию, основанную на принципе идентичности: А есть А и не может быть Б, если они отличаются по форме. Алхимия открывает нам тайну трансмутации, постигаемую при помощи принципа аналогии между наблюдателем и объектом в его становлении. Здесь имеются в виду два взаимодополняющих подхода к пониманию жизни; алхимия включает в себя химию, ибо она в конце концов имеет дело с трансформацией, или изменением, которая является одной из сторон любой трансмутации, или превращения. В самом деле, понятно, что человек легко может измениться, если сменит грубую одежду на изящную и благородную, но ему гораздо труднее так изменить свою глубинную природу, чтобы благородство стало для него внутренне более естественно, чем грубость... Вот такая заманчивая награда ждет того, кто желает изучить алхимию. Что значит познать вещь изнутри? Объективная наука предполагает использование точной техники, подобной интерфейсу между наблюдателем и объектом наблюдения. При этом в целях максимальной объективности никоим образом не принимается в расчет состояние души наблюдателя. Поэтому его может заменить даже компьютер. Такая механизация сознания доступна всем без углубления в суть дела, и именно поэтому обучать этой науке относительно легко. Овладев алхимическим языком, мы оказываемся перед совершенно иной формой педагогики, поскольку создается впечатление, что алхимия и объективная наука полностью противоположны. Алхимический язык – это поэтика, обращенная главным образом к воображению: Алхимические тексты не поддаются математической расшифровке, поскольку в них часто встречаются загадки, фантастические истории, героями которых являются создания, существующие лишь в воображении. Это сбивает с толку и может стать препятствием для того, кто не будет заставлять работать свое воображение. Понимание изнутри ведет к тому, что собственный внутренний мир человека в достаточной степени обогащается символическими образами, готовыми войти в резонанс со смыслом текста. Невозможно понять что-либо, не видя основную мысль. Почему же именно эта мнимая преграда превращает алхимию в науку, отталкивающую столь многих? Напомним: речь идет о том, чтобы познать живое существо, не препарируя его, то есть не заставляя его умереть. Алхимия – это прежде всего искусство, а не техника. Это Искусство Любви, Царское искусство, как говорили средневековые алхимики, и его герметический, сокровенный характер есть не что иное, как знак уважения к Живому: можно дотронутся до кого-либо путем простого физического прикосновения, но это даст лишь поверхностное, мимолетное и преходящее знание. Если же мы соприкоснемся с его сердцем, то нам откроется его истинное измерение, измерение существа, тело которого – не более чем оболочка, одежда. Итак, говоря символическим языком, алхимическое знание основывается на умении заставить нашу внутреннюю струну вибрировать в гармонии с внутренней струной того существа, которое мы желаем познать, идет ли речь о человеке, животном, растении или даже о камне – почему бы и нет? Для алхимика живым является все. Его задача – научиться вести диалог с тем, что живет в каждой вещи, то есть с тем, что может заставить ее измениться. Теперь мы можем лучше понять основное кредо алхимика: «Освободить дух через материю и освободить материю через дух». Такое двойное освобождение выражается через существование активной циркуляции между самыми плотными и самыми тонкими сферами бытия. Вот почему бессмысленно говорить о материальной или духовной алхимии. Любое творение есть симбиоз Идеи и Субстанции. Алхимию интересует то, что их обьединяет, связь, которая не может не быть парадоксальной, если принять во внимание противоположность этих двух миров. Лишь идея циркуляции может устранить это противоречие. « Solve et coagula » («Разлагай и соединяй»), еще один алхимический девиз, хорошо иллюстрирует такую циркуляцию: растворять и снова соединять вещество столько раз, сколько будет необходимо для получения самого совершенного симбиоза материи и духа – философского камня. Таким образом, любое существо, чем бы оно ни было – минералом, растением, животным или человеком, - может стать философским камнем.
«Естественная философия металлов»
Что же такое алхимия? Для нас это только естественная наука, мать химии. Но средневековые алхимики вот как определяют свою науку: Алхимия, говорит Парацельс , есть наука превращения одних металлов в другие (Это небо философов). Подобное же определение дается и большинством алхимиков. Так, Дионисий Захарий в своем сочинении, озаглавленном «Естественная философия металлов», говорит: «Алхимия – это часть естественной философии, показывающая способ усовершенствования металлов, подражая, по возможности природе». Роджер Бэкон , строгий мыслитель, дает более точное определение: «Алхимия есть наука приготовления некоторого состава или эликсира, который, будучи прибавлен к неблагородным металлам, превращает их в металлы совершенные» («Зеркало алхимии»). Подобно этому Аргиропея есть превращение серебра в золото, а Хризопея – превращение в золото земли ( Chrysopeiae et Argyropaeiae ). В XVIII веке, когда химия сияла во всем своем блеске, надо было разделить обе эти науки, и вот как об этом говорит Пернети : «Обыденная химия есть искусство разрушать составы, которые сформировала природа, тогда как герметическая химия помогает природе их совершенствовать». Но все эти определения имели в виду только высшую алхимию, на поприще изыскания которой работало только два сорта лиц: алхимики-суфлеры, не имевшие понятия о теории и работавшие случайно. Они, правда, искали философский камень, но только попутно, при производстве продуктов промышленной химии, каковы: мыла, искусственные драгоценные камни, кислоты, краски и пр.; это были родоначальники химии; они-то и продавали за деньги тайну изготовления золота; шарлатаны и мошенники, они делали фальшивые монеты. Многие из них были повешаны на вызолоченных виселицах. Напротив, герметические философы, гнушаясь подобными работами, предавались изысканию философского камня не из жадности, но из любви к науке. Они имели специальные теории, которые не позволяли им удаляться за известные пределы. Так, в приготовлении философского камня они работали обыкновенно только над благородными металлами, между тем как суфлеры имели дело с различными произведениями царств растительного, животного и минерального. Философы придерживались доктрин, сохраняющихся в неприкосновенности целые века, тогда как суфлеры мало-помалу оставили дорогостоящие изыскания, к тому же крайне медленные, и занялись производством продуктов повседневного обихода, приносящие
