Рубеж ХV и ХVI столетий – новая страница отечественной истории, эпоха образования могучего Российского государства. Завершалось объединение русских земель под властью “государя всея Руси” Ивана III Васильевича, создавалось общерусское войско, которое пришло на смену княжеским дружинам и феодальным ополчениям. Время складывания единого государства было одновременно временем формирования русской (великорусской) народности. Росло самосознание русского народа, объединенного великой исторической целью – свергнуть ненавистное ордынское иго и завоевать национальную независимость. Даже само название “Россия” появилось именно в этот период, заменив прежнее – “Русь” . Было свергнуто ордынское иго, больше двух столетий тяготевшее над русскими землями. Россия начала успешную борьбу за возвращение западнорусских земель, захваченных литовскими феодалами, нанесла серьезные удары своим извечным врагам – ливонским рыцарям-крестоносцам. Казанский хан фактически стал вассалом великого московского князя. Россия получила международное признание как большое и сильное государство. В западноевропейской генеалогии многие авторы вообще начинали родословную русских правителей “от Иоанна III” , а известный английский поэт, публицист и историк Джон Мильтон в своем трактате “История Московии” подчеркивал, что “Иван Васильевич первый прославил русское имя, до сих пор неизвестное” . Очень высоко оценил государственную и военную деятельность Ивана III и Карл Маркс: “В начале своего княжения Иван III все еще был данником татар; власть его все еще оспаривалась другими удельными князьями; Новгород... господствовал на севере России; Польша, Литва стремились к завоеванию Москвы, а ливонские рыцари все еще не были сокрушены. К концу своего княжения Иван становится совершенно независимым государем; женою его делается племянница последнего императора Византии. Казань лежит у его ног, и остатки Золотой Орды стремятся к его двору. Новгород и другие народоправства приведены к повиновению. Литва ущерблена, и великий князь ее – игрушка в руках Ивана. Ливонские рыцари побеждены. Изумленная Европа, которая в начале царствования Ивана III едва подозревала о существовании Московского государства, затиснутого между литовцами и татарами, вдруг была огорошена внезапным появлением колоссальной империи на ее восточных границах. Сам султан Баязет, перед которым трепетала Европа, вдруг услышал однажды высокомерную речь от московитянина” . Ясно, что для достижения всего этого потребовались огромные военные усилия, целая серия победоносных войн с ордынцами, ливонскими и шведскими рыцарями, литовскими и польскими феодалами, собственными удельными князьями. Большие походы великокняжеских полков и стремительные рейды конных ратей, осады и штурмы крепостей, упорные полевые сражения и скоротечные пограничные стычки – вот чем заполнены страницы русских летописей второй половины ХV–начала ХVI столетий. Обстановка военной тревоги была повседневным бытом, служилые люди почти не слезали с коней. Казалось бы, правитель государства, “государь всея Руси” Иван III Васильевич должен непрерывно находиться в походах, возглавлять полки в больших сражениях, руководить осадой неприятельских городов. В действительности же так не случилось. Немецкий посол Сигизмунд Герберштейн с удивлением писал: “Лично он только раз присутствовал на войне, именно, когда подвергались захвату княжества Новгородское и Тверское; в другое время он обыкновенно никогда не бывал в сражении и все же всегда одерживал победу, так что великий Стефан, знаменитый палатин Молдавии, часто вспоминал про него на пирах, говоря, что тот, сидя дома и предаваясь сну, умножает свою державу, а он сам, ежедневно сражаясь, едва в состоянии защитить свои границы” . Да что чужеземец, германский посол! Не понимал этого и кое-кто из соотечественников, современников первого “государя всея Руси!” По традиции, складывавшейся столетиями, идолом полководца был князь-витязь, лично водивший полки в бой, как Александр Невский, или даже сражавшийся мечом в боевом строю простых ратников, “на первом ступе” , подобно князю Дмитрию Донскому в Куликовской битве. Великий же князь Иван III личного участия в сражениях не принимал, часто во время войны вообще оставался в столице или в каком-нибудь другом, стратегически важном городе. Это давало повод его политическим противникам упрекать великого князя в нерешительности и даже сомневаться в его личном мужестве – к сожалению, эти упреки повторили и некоторые историки, представляя Ивана III только как государственного деятеля и искусного дипломата. К Ивану III нельзя подходить с мерками “удельного периода” , когда князья выходили в бой со своим “двором” и дружинами “подручных князей” , только своим авторитетом обеспечивая единство действий и руководство боем. На рубеже ХVI и ХVI столетий происходило то, что известный военный историк А. Н. Кирпичников называет крутой ломкой традиционной системы вооружения и тактики боя. Сущность этой ломки заключалась в переходе от феодальных ополчений к общерусской армии. Основу армии теперь составляли “государевы служилые люди” , дворянская поместная конница, объединенная в полки под командованием великокняжеских воевод. Все назначения тщательно фиксировались в разрядных книгах, там же указывались цели похода. Дворянская конница имела хорошее защитное вооружение (“дощатые брони” ) , удобные для рукопашного боя сабли, даже легкое огнестрельное оружие – “ручницы” . Появились новые для средневековья военные формирования – отряды “огненных стрельцов” , или “пищальников” , и “наряд” (артиллерия) . “Пищальники” набирались из горожан и тоже ставились под командование великокняжеских воевод. Пехоты, вооруженной ручным огнестрельным оружием, было уже достаточно. Например, Новгород и Псков обязаны были выставлять по приказу великого князя по одной тысяче “пищальников” . Из сельского населения в пехоту набиралась “посошная рать” . Была разработана четкая система сбора ратных людей. Неизмеримо усложнилась вся военная организация. В этих условиях непосредственное ведение военных действий возлагалось на великокняжеских воевод, которые практически воплощали стратегические и тактические планы, разработанные великим князем Иваном III и его военными советниками. “Большим воеводам” перед походом вручался “наказ” , подробная инструкция, где поименно перечислялись полковые воеводы, указывалось, где и как поставить лолки, как организовать их взаимодействие, как поступить в той или иной конкретной ситуации. Вот, например, какой “наказ” был дан “угорским воеводам” (то есть воеводам, посланным с полками оборонять “берег” пограничной реки Угры от ордынцев) : “... Пищальников и посошных людей князю Михаилу Ивановичу Булгакову и конюшему Ивану Андреевичу разделить по полкам, сколько где пригоже быть на берегу. А воевод им расставить по берегу, вверх по Угре и вниз по Угре, и до устья, по всем местам, где пригоже. А будет коли пригоже, посмотря по делу, отделив им воевод с людьми от себя, послать за Угру, и им тогда велеть итти за Угру – князю Ивану Михайловичу Воротынскому да окольничему Петру Яковлеву, да князю Федору Пронскому, да князю Андрею Курбскому, да Алешке Кашину и иным, которым пригоже, а людей с ними послать из всех полков, сколько пригоже. А посмотря по делу, будет им пригоже всем итти за Угру с людьми, и им оставить тогда на Угре князя Тимофея Тростенского да князя Андрея Оболенского, да князя Семена Романовича Мезецкого, а людей им оставить детей боярских не по многу, и пищальников, и посошных людей...” Казалось бы, в “наказе” все четко расписано и предусмотрено, но его составители отнюдь не сковывали самостоятельности и инициативы воевод, наоборот, непрерывно подчеркивали, что полки следует ставить “где пригоже” , поступать “посмотря по делу” . Полное доверие к воеводам, поощрение самостоятельных, активных действий в рамках общего плана обороны! Конечно, это не случайно. Русская армия эпохи образования Российского государства, национальная по составу (в армиях западноевропейских государств преобладали тогда наемники-иностранцы) , решавшая глубоко национальные задачи по обороне Отечества от внешних врагов и по возвращению ранее захваченных соседями русских земель, выдвинула немало способных полководцев, в верности и военных способностях которых “государь всея Руси” мог быть уверен. Это делало необязательным личное присутствие Ивана III на театре военных действий. И естественно, что он выступает в первую очередь как военный руководитель огромной страны, передоверяя своим воеводам проведение отдельных операций или даже целой военной кампании. Как верховный командующий, Иван III должен был охватывать своим руководством всю страну, и часто это было удобнее делать из столицы, чем из какого-нибудь пограничного города. К тому же в связи с выходом Российского государства на мировую арену увеличилось значение дипломатической подготовки войны. Создание выгодной внешнеполитической ситуации требовало постоянных забот со стороны правителя государства, и это было
