Контуры альтернативного управления
Александр Авилов
Говоря об «искусстве управления», часто эту мысль мы не уточняем тем, что управление все же не есть искусство в буквальном смысле, т.е. оно не из ряда живописи, театра, музыки, кино, однако, несомненно, управление является неким специфическим творчеством. Давайте определим управление как творение Дела, как порождение чего-то полезного, востребованного. Итак:
Тезис 1. Управление - это творение Дела.
Управление, как специфический род творчества, м.б. помещен теперь в один ряд с наукой и искусством. И, если последние ориентированы на творение, соответственно, истины и красоты, то управление ориентировано на творение блага (добра, пользы). Равно и субъекты управления существом своей деятельности встают в один ряд с субъектами науки и искусства. Таким образом пафос управления состоит именно в осуществлении Дела. Хотя управление (творение Дела) может сопровождаться и научными открытиями, и эстетическими достижениями, но не они составляют квинтэссенцию управления (равно и творчеству в искусстве могут не быть чужды истина и польза, а творчеству в науке – эстетика и польза, но не в них существо этих творческих направлений).
Тезис 2. Творение добра (блага, пользы) – элемента триады «истина, добро и красота» – осуществляется именно в управлении.
Но не будем упускать из вида, что речь у нас идет именно о творении, а не о массовом воспроизводстве полезных предметов и услуг, чем занято подавляющее число людей на предприятиях и в организациях, но что к творчеству, к порождению нового, никакого отношения не имеет. И этим мы существенно сужаем, уточняем сферу управления.
Если следовать положению: «человеком управлять нельзя» (нами оно взято у философа Х. Арендт, хотя по духу это уже общее место в современной философии), то нетрудно заметить, что данное положение по своему также разрушает основания сложившихся к настоящему времени концепций и подходов к управлению – ориентированных как раз на субъект-объектное отношение, на управление людьми (будем называть эти концепции традиционными). Соответственно, первыми двумя тезисами мы обозначаем движение к новым основаниям управления, а положение Арендт приводит нас к их дальнейшему уточнению:
Тезис 3. Управление – это творение субъектом Дела посредством собственной деятельности.
Это уточнение является «естественным» – коль скоро субъект управления (первое лицо Дела) не вправе брать своим объектом деятельность других лиц (подчиненных), то ему остается единственное – таковым брать собственную деятельность.
И такое положение дел открывает ряд привлекательных моментов: 1) преодолеваются труднейшие проблемы традиционного управления: прежде всего риск отчуждения, который пронизывает традиционное управление с его субъект-объектным отношением; 2) первому лицу открывается возможность достичь компетентности в своем Деле, что принципиально недостижимо в традиционном управлении; 3) мы усиливаем кантовский императив: «человек не м.б. объектом для кого-либо, но лишь целью», выдвигая положение: «человек и целью м.б. лишь для самого себя» (здесь мы, конечно, целеполагание возвышаем до смыслового содержания – важнейшего в управлении); 4) характер деятельности первого лица приближается к характеру деятельности специалиста; 5) снимаются ключевые риски традиционного управления. А также и другие.
Необходимым условием для выстраивания описываемого нами управления становится наличие у субъекта Дела собственной смысловой установки (миссии своей деятельности).
Тезис 4. Основополагающим истоком деятельности субъекта (а равно и его Дела, предприятия) является собственная смысловая установка (миссия) субъекта.
Т.о. никакой отчужденной к субъекту Дела (априорной) миссии предприятия быть не может. Ее содержательную нагрузку в управлении несет всегда оригинальная смысловая установка первого лица предприятия (субъекта Дела). Отсюда многое следует, в частности и то, что смена первого лица предприятия (института Дела) влечет изменение самого Дела (хотя бы и при формальном сохранении его института – предприятия).
Возможно такое положение (именно оно сегодня повсеместно встречается), когда предприятие сохраняет характер своей деятельности (Дело) даже при смене первого лица. Однако это случай воспроизводственного предприятия, на таком предприятии осуществляется лишь функционирование, а не творение Дела (которое здесь «заморожено», не развивается). В такой ситуации никакого управления вообще нет.
Понятно, что описываемое нами управление почти нигде не встречается. «Хотели как лучше, а получилось как всегда» – это не парадокс, но всего лишь факт отсутствия управления. Управление, как творение Дела, в культурной форме почти никто не осуществляет (это «почти никто» мы берем в отношении к той армаде руководителей и начальников всех мастей, которые формально воспринимаются как субъекты управления, но таковыми не являются).
В большинстве случаев к осуществлению Дела его субъектом привлекаются и другие лица, но их роль вторична и непринципиальна в управленческом смысле. Тему персонала (центральную в традиционном управлении) мы можем без каких-либо потерь вообще опустить, куда важнее понять существо управленческой деятельности самого первого лица. Однако одно, важное здесь, положение отметим:
Тезис 5. Подчиненному лицу для осуществления делегируется понятие.
Понятие здесь берется в «философском» смысле – как слово-денотат, отсылающее к постигаемой (творимой) «вещи» (Делу). Т.о. подчиненному лицу делегируется не задача (таковой в процессе творения Дела просто неоткуда взяться) и не «часть Дела» (ее в ситуации творения невозможно описать), но порожденное и проработанное первым лицом понятие (только его и возможно, но, главное, необходимо первому лицу породить), которое затем воплощается деятельностью подчиненного в «материале».
Исторически в культуре многих сфер деятельности довольно устойчивым стало выделение: 1) понимания сути того, что делается – сути Дела, 2) оснащения субъекта Дела, 3) осуществления Дела. Но и более того, возникли даже соответствующие институты – пониманием занимаются НИИ (физики, биологии, …), оснащением – институты инженерии (конструкторские и технологические бюро – в авиа-, авто-, судостроении, …), а изготовлением продуктов и оказанием услуг – производственные предприятия (заводы, фабрики, банки, организации, …).
Тезис 6. В силу целостного характера деятельности управления (ибо это – творчество) его субъект с необходимостью осуществляет как понимание, так и оснащение и практическое осуществление своего Дела.
Фактически, принимая данный тезис, мы отказываемся от надежд на профессионализацию управления, что потребовало бы выделения научных оснований управления («управленческой физики») и «управленческой инженерии» с последующей институциализацией соответствующих направлений, что осуществить невозможно. Соответственно, и школу управления мы видим организационно выстроенной подобно консерватории, научной школе (аспирантуре) или художественному училищу с их опорой на мастер-классы, а не подобно университетам с дисциплинарно выстроенным образованием.
Естественно, наш субъект управления (Дела) оказывается в тяжелейшем положении, поскольку он призван осуществлять три существенно разные, по характеру, деятельности человека-понимающего, человека-созидающего и человека-действующего. Но именно таков удел всех субъектов творчества! Наша история не нова.
Тезис 7. Понимание в управлении есть понятийная проработка субъектом своего Дела.
«Жизнь сложна, потому что конкретна», заметил математик М. Лазарев, и мы видим, как математики преодолевают эту сложность через абстрагирование вещей и явлений реального мира. Подобно этому и наш субъект управления преодолевает сложность Дела через его понятийную проработку. Это абстрагирует Дело и именно это позволяет субъекту управления, в конечном счете, взять на себя осуществление Дела (в понятиях). Хотя между субъектом управления и математиком (физиком) есть то принципиальное различие, что в управлении объект (Дело, Артефакт) создается – через его понятийное выстраивание, а в физике объект природы (Вещь, Явление) задан априори и лишь постигается в идеализирующем мышлении, все же методологически как научное творчество, так и управленческое творчество очень близки друг другу, более того, в этом отношении вообще все творческие деятельности очень схожи. Привычка наклеивать на науку ярлык рациональности в противовес иррациональности искусства есть давнее и глубокое заблуждение – мышление, порождение идеи, как квинтэссенция науки, есть столь же иррациональный, осуществляемый в интуиции акт, как и порождение музыкальной и поэтической фразы в искусстве и поэзии. И подобные аналогии пронизывают все аспекты науки, искусства и управления.
Тезис 8. Управленческое оснащение субъекта заключается в наработке правил и процедур «бытия» своего Дела, а также в инструментальном оснащении собственных действий.
Первое лицо определяет как «правила игры» в Деле, так и свое инструментальное оснащение. Адекватность оснащения обеспечивается, с одной стороны, опорой субъекта на достигаемое им понимание Дела (на понятийную проработку), с другой стороны, ориентацией своих инструментов на, им же нарабатываемые, целевые действия.
Если второе условие сегодня в какой-то мере выполняется, поскольку стремиться к осуществлению действий (целей) субъекта заставляют жесткие, внешне обусловленные требования практики, то первое условие (достижение понимания) в управлении сегодня по сути не выполняется, что следует из отсутствия понятийной проработки Дела в управленческой культуре (а какое-либо «принуждение» к достижению понимания со стороны практики принципиально невозможно).
Тезис 9. Управленческая практика – это осуществление субъектом поступков, т.е. осуществление практических действий в условиях неопределенности и предельной ответственности.
Понятие управленческого поступка берется нами в духе философии поступка М. Бахтина. Ключевым свойством поступка является его целостность – в поступок (в проблемную ситуацию) «входит» вся личность субъекта управления – его страстность, компетентность, ценностные предпочтения и приоритеты, все рациональные и логические основания, весь опыт и навыки. Но ключевым свойством поступка Бахтин видит ответственность субъекта. Т.о. лишенные неопределенности, риска и тем более ответственности действия, например, формальные, регламентированные, предписанные действия (действия отчужденного функционирования) вообще нельзя отнести к управлению. Ясно, что сегодня нами повсеместно наблюдается именно функционирование, хотя и украшенное атрибутикой всех «правильных слов»: ответственность, принятие решений, развитие, и другими. Не обремененный персональным предметом деятельности (а по сути самим Делом!) традиционный руководитель вполне может относить к себе эти слова, как ни к чему не обязывающие ярлыки.
Управленческая деятельность в этих трех ипостасях – «понимание», «оснащение» и «практика/поступок» – разворачивается параллельно и именно как деятельность самого субъекта Дела. Ясно, что делегировать: понимание Дела, совершение поступков и проработку ключевых правил Дела другим лицам невозможно – все это и составляет существо управления, существо деятельности самого первого лица.
Тезис 10. Управление имеет «отношение» с полноценным человеком, будь то первое или подчиненное лицо.
И это для управления принципиальная установка, ею в управление закладывается значительный нравственный потенциал, имеющий стратегические последствия. Традиционное управление, во многом ориентированное на ущербного работника (недостаточно: образованного, активного, дисциплинированного и надежного), своими методами (учет и контроль, планирование и координация, стимулирование и наказание, и т.п.) начинает ущербного же работника и воспроизводить. Поразительно, но именно с полноценным человеком традиционное управление не знает что делать.
Заключительные замечания.
1. Проблемы традиционного управления столь фундаментальны (среди них и проблема отчуждения, и лишенность руководителя собственного предмета деятельности, и, как следствие, отсутствие у него методического и инструментального оснащения, т.е. «король то голый!»), что надежды на очередное эмпирическое открытие «от гуру управления» тщетны, их поток, конечно, не иссякает, но «воз и ныне там». Поражает архаичность управления, особенно на фоне огромного прогресса в большинстве других направлений человеческой деятельности. Как заметил один американский исследователь, управление в наши дни абсолютно такое же, каким оно было во времена египетских фараонов. Востребованность же в адекватном (результативном) управлении со стороны государственных и хозяйствующих субъектов огромна, о чем косвенно свидетельствует массовая посылка вслед за петровскими барчуками на выучку в Европу уже современной российской молодежи. Однако «отцы» не ведают, что Запад столь же беспомощен в управлении, как и Россия, однако тот «берет» стандартами, освоение которых полезно, но все же это не управление. Т.о. обсуждаемый нами предмет несомненно актуален, особенно для управленческой элиты России.
2. В адрес обозначенной нами концепции (называемой нами концепцией рефлексивного управления, но ее следует отличать от одноименной психологической теории В.А. Лефевра) можно ожидать возражение: «Постойте, но разве сегодня повсеместно руководители не творят Дело, разве они лишены установки на его понимание, на свое оснащение и разве они не совершают поступки?». – Да, конечно, все это в управлении присутствует, как и присутствовало всегда (!), но присутствует это как спонтанность, как явление «человек/управление». У нас же речь идет о придании всему этому адекватной культурной формы – подобно тому, как физик, не будучи творцом явлений природы, берет на себя труд их исследования и описания в адекватных научных теориях. На это мы и ориентированы, однако вначале важно хотя бы правильно выделить, «определить» что есть управление – само исследуемое нами явление.
3. Из опыта включения концепции рефлексивного управления в учебные курсы Университета. Ясно, что выстроенный на основе изложенной концепции управления, учебный курс вступает в ряд жестких противоречий с утвержденными дисциплинами менеджмента, что ограничивает возможности его преподавания (хотя студенты неизменно его ставят в число самых запоминающихся предметов за все 5 лет обучения).
4. Из опыта внедрения концепции рефлексивного управления на предприятии. Главная и очевидная трудность здесь – «людей нет», но на другое положение рассчитывать и не приходится, поскольку речь о творчестве, к чему массовой склонности быть и не может.
к списку статей