Даосизм - философское учение, основоположником которого по традиции считают Лао-цзы, жившего в конце VII начале VI в, до н.э. Достоверных сведений о нем история не оставила. Его жизнь и деяния овеяны всевозможными легендами.
В короткой биографии Лао-цзы, помещенной в "Исторических записках" Сыма Цяня (II в. до н.э.) , он назван уроженцем царства Чу. Его имя Ли эр, прозвище Дань.
Он якобы служил архивариусом при чжоуском дворе и встречался с Конфуцием. Однако сведения о нем настолько отрывочны и противоречивы, что среди ученых-историков вообще нет уверенности в реальности этого лица.
По значению и популярности. Лао-цзы считают вторым после Конфуция философом Китая. Его учение изложено в знаменитом трактате "Даодэцзин", что означает "Книга пути и добродетели".
O появлении этой книги существует много легенд. Приведем одну из них. Лао-цзы решил совершить путешествие на черном быке через горный проход Ханьгу в западной части нынешней провинции Хэнань. Однажды его слуга Сюй-цзы отказался сопровождать философа дальше, требуя уплаты жалованья - по сто монет в день за все время службы. Поскольку они путешествовали уже двести лет, слуге причиталась огромная сумма. У Лао-цзы, понятно, денег не оказалось; тогда слуга пожаловался на него смотрителю заставы. Философ объяснил, что нанял слугу с условием, что уплатит ему чистым золотом лишь после прибытия в страну Аньси. А столь долго Сюй-цзы служит потому, что, желая предохранить слугу от разрушительного действия времени, философ дал ему талисман бессмертия.
После объяснения со смотрителем заставы Лао-цзы позвал слугу к себе и, выразив недовольство его поведением, приказал ему наклонить голову. Тут-то изо рта слуги выпал на землю талисман с написанными на нем киноварью словами. Как только это случилось, слуга упал бездыханным и превратился в скелет - законы природы, приостановленные на двести лет, немедленно вступили в свои права.
Пораженный увиденным, смотритель заставы стал умолять Лао-цзы вернуть жизнь слуге, обещая расплатиться с ним своими деньгами. Философ сжалился, взял талисман и бросил его на скелет слуги - кости тотчас же соединились, обросли плотью, и через минуту слуга встал, не подозревая, что с ним происходило.
Расставаясь со смотрителем заставы, Лао-цзы оставил краткое изложение своего учения - до той поры никому не известную книгу "Даодэцзинь", а сам на своем черном быке продолжил путь на запад.
"Даодэцзин" - небольшой трактат в двух частях - содержит основную суть философского учения Лао-цзы. Если судить по языку и стилю, этот трактат был создан примерно в IV III вв. до н.э.
За долгие века даосизм вызвал много разноречивых толкований, о нем существует огромная литература. Мы, разумеется, имеем возможность познакомить читателя с этим учением только в самых общих чертах.
Главная категория философского даосизма - дао (путь) понимается как всеобщий закон природы, как первопричина всего сущего, как источник всех явлений материальной и духовной жизни. Дао являет собой как бы обобщенное понятие о закономерностях развития мира. Все, что существует, говорится в "Даодэцзине", произошло от дао, чтобы затем, совершить кругооборот, снова в него вернуться. Дао не только первопричина, но и конечная цель и завершение бытия.
Дао недоступно чувственному восприятию: то, что можно услышать, увидеть, ощутить, понять, это не дао. Никто не создал дао, но все происходит от него и возвращается к нему. Однако все, что порождает дао, проявляется через дэ (добродетель) , поэтому если дао - это всеобщая сущность мира, то дэ - ее проявление в действительности.
Задача человека - познать дао, встать на путь "естественности", под которой имеется в виду "гармония мира" слияние человека с природой. Социальная несправедливость в обществе рассматривается как одно из нарушений гармонии. Своеобразным выражением протеста против социальной несправедливости является отшельничество и аскетизм, иначе говоря - возврат к "естественности", Отшельники - даосы во все времена уединялись на лоно природы и стремились слиться с нею для постижения "гармонии мира".
Большое место в книге "Даодэцзин" уделено принципу "недеяния", который предписывает человеку отказаться от всякой деятельности, не вмешиваться активно в жизнь она должна развиваться естественно, как бы сама собою.
Конфуций верил в могущество человеческой природы, которая всегда останется на правильном пути, если должным образом будет направлена воспитанием. Лао-цзы же считал, что человеческая природа останется непорочной, будучи предоставлена самой себе Этот тезис и явился основой доктрины "недеяния".
Дао-цзы порицал стремление к образованию, утверждая, что народом "легче управлять тогда, когда он глуп".
В древние времена, говорится в "Даодэцзине", "умевший служить дао не просвещал народ, а делал его глупым. Трудно управлять народом, когда у него много знаний. Поэтому управление страной при помощи знаний - враг страны, а без их применения - счастье страны".
Заботой людей всех времен, сетует Лао-цзы, было "сохранение тела и удовлетворение чувств" в ущерб духовному развитию. Однако все внешнее и чувственное обманчиво скоропроходяще. Мудрецу нет необходимости обобщать чувственный опыт, он может познать истину, законы природы и общества разумом, созерцанием, не прибегая к изучению фактов. "Не выходя со двора, поучал Лаоцзы, - мудрец познает мир. Не выглядывая из окна, он видит естественное дао. Чем дальше он идет, тем меньше познает. Поэтому мудрый человек не ходит, но познает. Не видя вещей, он называет их") .
Чрезмерное возвышение универсального абстрактного закона мироздания (дао) и отрыв его от материальной основы жизни, созерцательное отношение к окружающей действительности, непомерное преувеличение роли рационального элемента и третирование чувственного элемента в познании - эти идеалистические черты в учении Лаоцзы заложили основы для перерождения даосской философии в религию.
Вместе с тем многие исследователи справедливо усматривают в постулатах даосизма (в частности, в его признании борьбы противоположных начал в природе) элементы наивного материализма и диалектики. В "Даодэцзине" идея единства противоположностей выражена такими словами: "Когда в Поднебесной узнают, что прекрасное является прекрасным, появляется и безобразное. Когда все узнают, что доброе является добрым, возникает и зло. Потому бытие и небытие порождают друг друга, трудное и легкое создают друг друга, длинное и короткое взаимно соотносятся, высокое и низкое взаимно определяются, звуки, сливаясь, приходят и гармонию, предыдущее и последующее следуют друг за другом".
Как уже говорилось, конфуцианство, будучи официальной государственной идеологией, имело дело главным образом с социальными и семейными отношениями. За пределами конфуцианского учения оставались различные элементы примитивных древних верований и культов китайского народа. Все эти древние верования, суеверия, обряды шаманов и гадателей вобрал в себя религиозный даосизм, а древний философ Лао-цзы в сознании верующих был превращен в божество, изображение которого обыкновенно выставлялось в храмах.
Религиозный даосизм, о котором мы поведем рассказ, оформился как религиозное учение на рубеже нашей эры.
По представлениям даосов, всем миром сверхъестественных сил правит Нефритовый (или Яшмовый) небесный император высшее божество даосской религии. 0 славных делах Нефритового императора создано немало легенд. одна из них гласит, что н глубокой древности китайский правитель и его супруга молились о даровании им наследника. После таких молитв супруга увидела во сне Лаоцзы, сидящего верхом на драконе с младенцем на руках.
вскоре она разрешилась от бремени долгожданным сыном, который с детства проявлял милосердие, заботился о бедных, был добродетелен. Заняв царский престол, он через несколько лет уступил его одному из министров, а сам стал вести отшельнический образ жизни, лечить больных и размышлять о пути к бессмертию. Этот-то юноша и стал одним из наиболее популярных божеств даосского пантеона - Нефритовым императором, владыкой рая и ада.
В его обязанности входили искоренение всех грехов, внедрение справедливости посредством наказания грешников при жизни и. суда над ними после смерти, вознаграждение за добродетель и обещание радости в загробной жизни.
Простолюдины считали Нефритового императора человеческим воплощением Неба, поэтому он пользовался большой популярностью в народе. В деревенских храмах, построенных на возвышенных местах, часто можно было видеть его изображение, которому фанатично молились крестьяне. Отец Нефритового императора правитель Цзин-дэ олицетворял солнце, а ого мать Бао-шэн - луну. Зеленые растения и красивые цветы символизировали их совместную жизнь.
Не довольствуясь обожествлением видимых сил природы, даосская мифология создала священные горы, небесные и земные пещеры, где живут бессмертные святые.
Важное место в даосском пантеоне занимает богиня Си Ван-му - мать Западного неба. По преданию, она проживает в горах Куньлунь, в прекрасном дворце из мрамора и нефрита, который окружен обширным садом, окаймленным золотым валом. Двенадцать высоких башен и зубчатые стены, сооруженные из ценных камней, предохраняли обитель от нечистой силы. В саду находились изумительной красоты фонтаны, но главной достопримечательностью сада были персиковые деревья, которые плодоносили один раз в три тысячи лет. Такой плод даровал бессмертие тому, кто его отведает.
Это была обитель мужчин и женщин (бессмертных) , которые обслуживали Си Ван му. Они в соответствии с присвоенными им рангами носили халаты разного цвета - голубые, черные, желтые, лиловые и светло-коричневые.
Супруга богини звали Дун Ван-гун - князь Востока. Жена "ведала" Западным небом и олицетворяла женское начало инь, а муж "ведал" Восточным небом и олицетворял мужское начало ян.
Дун Ван-гун, облаченный в лиловый туман, жил в Восточном небе, во дворце, сделанном из туч. Один раз в год, в день рождения Си Ван-му, в ее дворце собирались боги.
Бог счастья приходил в официальном халате голубого цвета; руки бога богатства были наполнены сокровищами; царь драконов - повелитель рек и морей и нефритового озера - приезжал на грозовой туче.
Во дворце богини их угощали необычными блюдами, изготовленными из медвежьей лапы, обезьяньей печенки, костного мозга птицы феникс. На десерт подавались персики бессмертия. Во время трапезы богов услаждали нежная музыка и изумительное пение.
Обычно Си Ван-му изображают прекрасной женщиной, облаченной в пышное одеяние и восседающей на журавле.
Около нее всегда две девушки-служанки, Одна из них держит большой веер, а другая - корзинку, наполненную персиками бессмертия.
Весьма существенный элемент даосской религии - учение о бессмертии. Символом человеческого счастья китайцы издревле считали долголетие. Поздравляя кого-нибудь с днем рождения, ему преподносили различные амулеты долголетия. Самым распространенным из них было изображение персика. Иероглифу шоу (долголетие) придавалось мистическое значение. Этот знак наклеивали на стены и носили на груди.
Фантазия людей рождала самые невероятные предания о долголетии. В древнем Китае широкое распространение получила легенда о волшебных островах в Восточном море, где растет чудодейственная трава, которая делает человека бессмертным. Но достичь этих волшебных островов никто не мог, так как ветры не позволяли к ним приблизиться. Император Цинь Ши-хуан, поверив этой легенде, направил несколько тысяч юношей и девушек во главе с даосским монахом на поиски островов. Поиски оказались безуспешными. Но сама идея достижения бессмертия по-прежнему привлекала пристальное внимание даосов и правителей Китая.
В каноническом даосизме проблема бессмертия трактуется примерно так. На человека воздействует огромное количество духов (36 тысяч) , которые оказывают решающее влияние на развитие организма. Духи подразделены на группы, каждая из них наделена определенными Функциями. Человек не прислушивается к этим духам, поэтому не знает об их существовании. И это приводит к преждевременной смерти. Только познав связь духов с соответствующими органами человеческого тела, можно добиться бессмертия. Нужно, чтобы духи не покидали тело и, чтобы их сила росла. Когда духи добьются полной власти над телом человека, тогда оно "дематериализуется", и человек, став бессмерным, вознесется на небо.
Много потрудились алхимики в поисках эликсира бессмертия. Для его изготовления использовались различные минералы: киноварь (сернистая ртуть) , сера, неочищенная селитра, мышьяк, слюда и т.д., а также каменное и персиковое дерево, зола от тутового дерева, различные коренья и травы, Кроме того, использовались золотая эссенция, нефритовая эссенция, изготовленные с помощью мистических формул из золота и нефрита.
Для достижения бессмертия и неуязвимости необходимо было усвоить целый комплекс гимнастических упражнений, а также изучить ряд заклинаний, "Первую ступень святости" приобретали гимнастической тренировкой, продолжавшейся сто дней, а "вторую ступень святости" - четыреста дней.
Разработаны были различные приемы дыхания: как дышать подобно жабе, черепахе, аисту, которые живут дольше человека. Такие упражнения, по утверждению даосов, давали возможность духам в теле человека сосредоточиться на самих себе; отрешившись от всего земного, человек входил в соприкосновение со сверхъестественными силами.
Подобное раздвоение личности, - писал известный русский китаевед А. В. Рудаков, - на две части, материю и дух, с уничтожением всех точек соприкосновения их между собой, должно, прежде всего, отразиться на теле индивидуума, который в этих случаях либо впадает в транс, либо приобретает вид как бы безумного".
По убеждению даосов, всякая пища способствует быстрому старению, поэтому, чтобы продлить жизнь, надо отказаться от мяса, пряностей, овощей, вина.
Не рекомендовалось есть пищу, приготовленную из зерна: духи внутри тела не выносят резких запахов, образующихся от такой пищи, и потому могут покинуть человека. Лучше всего питаться собственной слюной. Слюна, по даосским верованиям, считалась живительным средством, которое дает силы человеку.
Мистика была душой даосской религии, и это проявилось, в частности, в различного рода талисманах и амулетах. Талисманы писали на узких полосках желтой бумаги. Слева на таких полосках бумаги рисовали кабалистические знаки (сочетание различных линий и нечетко написанных иероглифов) . Верующий не мог понять, смысл кабалистических знаков, это создавало атмосферу таинственности. Справа разъяснялось назначение талисмана и способ обращения с ним. Как правило, талисман сжигали, образовавшийся пепел смешивали с какой-либо жидкостью и затем все это выпивали как микстуру, исцеляющую от всех болезней и предохраняющую от напастей.
В пантеон религиозного даосизма входят почти все божества древнекитайских религий. В даосской религии так много святых, что их пришлось даже разделить на несколько классов: земные, живущие в уединении в горах; небесные, пребывающие в небесах и превосходящие всех других по силе и могуществу; аскеты, которые хотя и отказались от всех земных и плотских соблазнов, но еще не постигли бессмертия; святые, которые живут на волшебных островах в Восточном море; демоны - бестелесные духи, нечто вроде призраков. Вообще всех бесплотных духов своего чрезвычайно многонаселенного пантеона даосы подразделяют на главных - небесных и второстепенных земных.
Способ, посредством которого даосы рекомендовали верующим переходить от земного существования в мир духов, был очень простым: человек должен оставить своих близких, уединиться в горы и там вести аскетический образ жизни.
В даосской религии большое место отводилось так называемому святому человеку (сянь-жэнь) . Китайский иероглиф сянь (святой) состоит из двух элементов: "человек" и "гора", его можно трактовать так: "человек, пребываюший в горах". 'Чтобы достичь состояния святости, нужно было выполнить три требования: очиститься душою, в совершенстве овладеть специальными гимнастическими упражнениями и, наконец, приготовить эликсир бессмертия.
Чтобы очиститься душою, нужно было вести скромную жизнь в уединении, обычно в горах, воздерживаться от необязательной пищи и предаваться мистическому созерцанию. Человек, который вел полуголодное существование, "питался" воздухом и отрекался от земных потребностей, якобы обретал качества святого и приближался к миру духов.
По этому поводу в китайском народе бытовал такой афоризм: "Кто питается овощами, становится сильным; кто питается мясом, - становится храбрым; кто питается рисом, - становится мудрым; кто питается воздухом, - становится святым.
Однако даже самые фанатичные приверженцы даосской религии, прожив всю жизнь аскетами, в конце концов умирали. Загробное их бытие представлялось даосам так.
Когда кончается жизнь человека, на земле остается его тело, а душа, подобно фениксу, возносится ввысь - к бессмертию. С этого времени она становится духом и посещает небесные обители. Иногда такие духи появляются на земле среди живых. Тогда они вновь принимают прежний человеческий облик и получают все, что требуется им из земных предметов.
Существовало и другое поверье: духи уносят с собой на небо тело умершего даоса. В этом случае происходят таинственные превращения: благодаря выпитому чудесному зелью, принятым растительным пилюлям или заученной волшебной формуле, написанной на бумаге, тело даоса навечно становится неувядаемым.
Отведав эликсира бессмертия, даос вступает в вечную жизнь, ведет такое существование, которое не зависит от материальных законов, пребывает в прекрасных гротах на священных горах или на благословенных островах и т.д. Но это уже не смертный человек, а дух, свободный от воздействия земных сил.
Какими же характерными чертами наделялись духи? Они могли свободно общаться с людьми, обладали волшебной силой и творили необычайные, сверхъестественные дела, Они ездили в облачных колесницах, освещенные лучезарным сиянием; вкушали от благословенного небесного персика, повелевали летающими драконами или небесными аистами, жили во дворцах из жемчуга и нефрита или в роскошных шатрах. Им приписывалась способность к перевоплощению. Духов часто изображали в виде обычных людей с разными предметами в руках: веером, кистью или связкой полосок бумаги с написанными на них формулами бессмертия.
После того как духи усопших мужчин и женщин обретали бессмертие, их физический облик даже через тысячелетия оставался таким же, каким он был в земной жизни. Духи поднимались выше облаков, переносились, куда им заблагорассудится, но для постоянного обитания выбирали строго определенное место. Хотя на земле они появлялись в обычном платье, но по выражению лица их сразу же можно было отличить от людей.
Даосские книги изобилуют рассказами о людях, достигших бессмертия. Наиболее распространены легенды о восьми бессмертных, которые некогда были обыкновенными людьми, а затем, воплотившись в духов, поселились в полном уединении на островах или на высоких горах - там, где их не могли тревожить простые смертные.
Большое место в даосской религии отводилось церемониалу богослужения.
Богослужение в даосских храмах совершалось примерно так. На фасад храма наклеивались подписные листы: в них указывались имена жертвователей и сумма подаренных ими денег. Обыкновенно служба начиналась в ранние утренние часы, По дороге к храму жрецы заходили в дома жертвователей, имена которых были записаны в подписных листах, раздавали им бумажные амулеты и брали заранее приготовленные тексты молитв, в которых верующие обращались к богу со своими просьбами. В этих обращениях обязательно следовало обозначить имя, год рождения и местожительство просителя: богу нужно знать, по какому адресу он должен направить свои благодеяния.
Придя в храм, жрецы, прежде всего, приглашали божество принять жертвенные дары. Главный жрец произносил молитвы под аккомпанемент музыки. Двое его помощников в это время в такт ударяли в шаровидные деревянные барабаны. Другие падали ниц перед изображением божества. Затем главный жрец разворачивал подписной лист, громко прочитывал имена жертвователей и молил бога ниспослать им благословение. После этого прочитывались собранные молитвы. Закончив эту церемонию, жрецы вставали с колен, и совершали обряд жертвоприношения. Главный жрец высоко поднимал на руках жертвенные блюда и чаши, чтобы таким образом символически предложить их богам. В заключение все молитвы и жертвенные бумаги сжигались.
Поскольку все пространство, окружавшее человека, было наполнено злыми духами, которые могли принести несчастье и даже смерть, бороться с ними, избегать их козней было делом первостепенной важности, и вот тут-то на помощь приходили монахи - даосы. 0 их "подвигах" в схватках со злыми духами в народе слагались бесчисленные легенды. Вот одна из них.
Молодой человек был очарован юной красавицей. Как- -то на улице он встретил даосского монаха. Последний, внимательно всмотревшись в лицо юноши, сказал, что он околдован. Молодой человек поспешил домой, но дверь его дома оказалась запертой. Тогда он осторожно залез на подоконник и заглянул внутрь комнаты. Там он увидел отвратительного дьявола с зеленым лицом и острыми как пила зубами. Дьявол сидел на человеческой коже, расстеленной на кровати, и разрисовывал ее кистью, Заметив постороннего, он отбросил в сторону кисть, встряхнул человеческую кожу, накинул ее себе на плечи. И - о чудеса! - превратился в девушку.
Легенда далее рассказывала, что девушка-дьявол убила молодого человека, разрезала его тело и вырвала сердце. Столь невиданная жестокость возмутила даосского монаха: он сделал так, что девушка-дьявол превратилась в столб густого дыма, Затем монах вынул из своего халата тыквенную бутылку и бросил ее в дым. Раздался глухой взрыв, и весь столб дыма словно влился в бутылку, которую даос крепко закупорил пробкой.
Как уже говорилось, важным элементом религиозного даосизма было отшельничество. Необычное поведение отшельников связывали с действием всяких сверхъестественных сил. Даосские отшельники причислялись к сонму святых, способных прорицать и предсказывать людям судьбу. Как иллюстрацию к сказанному приведем эпизод из сборника Пу Сун-лина "Рассказы из кабинета Ляо".
"В провинции Хэнань жил даос. Он питался подаянием, которое собирал по деревням.
Раз, утолив голод в доме одного крестьянина, даос услышал пение иволги, и затем сказал хозяину: "Будь осторожен с огнем".
"Почему это? " - спросил хозяин. Даос ответил: "Птица поет: "Большой огонь. Людям трудно спасаться. Страшно".
Все посмеялись над даосом, и только. Никто в деревне не принимал никаких мер предосторожности против пожара.
Однако на следующий же день пожар действительно уничтожил в деревне несколько домов.
Все тогда были поражены прозорливостью даоса. А он тем временем уже ушел своей дорогой.
Любопытные догнали его и назвали святым.
"Я только понимаю язык птиц. Какой я святой? " - возразил даос.
В это время на придорожном дереве застрекотала сорока.
"Что это она говорит? Обьясни нам! " - закричали в толпе.
Даос ответил: "Птица говорит: "Шестого числа родились. Шестого числа родились. Четырнадцатого-шестнадцатого числа умрут". Я думаю, что в соседнем доме родилась двойня. Сегодня десятое число, не более как через пять-шесть дней оба должны умереть".
Толпа бросилась проверять слова даоса. Действительно, в ближайшем доме родились два мальчика.
Очень скоро оба они умерли, причем в тот именно день, который указал даос.
Молва об удивительном даре даоса дошла до уездного начальника, и он пригласил даоса к себе в гости.
По двору как раз проходило стадо домашних уток. Уездный начальник спросил даоса: "0 чем крякают утки? " "В вашем доме, - ответил даос, - должно быть, была семейная ссора. Утки говорят; "Перестань, перестань! Ты постоянно защищаешь ее! Постоянно защищаешь ее! " Ответ даоса очень удивил начальника, потому что и в самом деле его две жены в это время бранились между собой, и уездный начальник, оглушенный их криком, только что выбежал из дома.
После этого начальник оставил даоса у себя и хорошо относился и нему.
Даос часто объяснял, о чем говорят птицы. Большинство его толкований удивительно оправдывалось.
Но даос был прост, как неотесанный сельский житель: он откровенно, без всякого стеснения высказывал все.
Уездный начальник отличался жадностью. Стоимость всего, что население должно было доставлять ему натурой, начальник принимал только деньгами.
Случилось как-то, что уездный начальник и даос сидели вдвоем в комнате и опять мимо шли утки.
Начальник снова спросил даоса, о чем вели беседу утки.
Даос ответил: "Сегодня они говорят уже совсем не то, что в тот раз говорили. Они ведут за вас счет".
"Какой счет? " Даос пояснил: "Они говорят: "За свечи сто восемьдесят чохов; за киноварь одна тысяча восемьсот чохов"...
Начальнику стало стыдно. Он подумал, что даос смеется над ним.
Даос попросил было позволения уйти совсем из этого дома, но уездный начальник не отпустил его.
Прошло несколько дней. Уездный начальник устроил пир и созвал на него гостей.
В самый разгар веселья послышалось кукованье кукушки.
Гости обратились к даосу за разъяснениями.
Даос перевел: "Птица говорит: "Потеряет чин и уедет! " Все гости от испуга переменились в лице. Хозяин же пришел в сильный гнев и немедленно выгнал даоса.
Вскоре высшее начальство узнало о жадности уездного начальника и действительно лишило его должности.
Увы! Хотя святой человек и предупреждал уездного начальника, но, к сожалению, жадные люди не понимают предостережений".
Так в народном творчество и в произведениях писателей, созданных по фольклорным мотивам, прославлялась проницательность даосов-отшельников, их способность подсказать людям, откуда следует ждать несчастья, и разоблачить тех, кто ведет нечестную жизнь.
Влияние даосской религии на духовную жизнь китайского народа было длительным и устойчивым, хотя и не во все времена одинаково сильным. Даосизм долгое время владел чувствами и разумом простых людей, прививая им дикие суеверия, невежество и слепую веру во власть потусторонних сил, в различные заклинания, талисманы и амулеты.
В следующем докладе мы приводим сюжеты легенд о восьми бессмертных.
Чжун Ли-цюань Глава восьми бессмертных жил во времена династии Чжоу (1122 - 249) . Он обладал секретом изготовления эликсира жизни и порошка перевоплощения. Его обычно рисуют толстым человеком с обнаженным животом. Иногда он держит в одной руке персик, а в другой - веер, с помощью которого оживляет души усопших.
Легенда рассказывает, что, когда Чжун Ли-цюань появился на свет, странное сияние озарило комнату. Поэтому ребенку предсказали необыкновенное будущее. Да и наружность его была не совсем обычной: огромная голова, широкий лоб, толстые уши, длинные брови, красный нос, квадратный рот, полные щеки и ярко-красные губы. Руки его при рождении были такими длинными, словно у трехлетнего ребенка. Целых семь дней младенец ничего не ел и не плакал.
Когда Чжун Ли-цюань вырос, он сделался полководцем и удостоился самых высоких милостей императора. Однажды инородческое племя туфань, жившее на северо-западе, совершило набег на пограничную местность. Пять тысяч китайских воинов под начальством Чжун Ли-цюаня были посланы навстречу неприятелю, Сначала военное счастье благоприятствовало китайцам; но во время генерального сражения, когда успех уже склонялся по обыкновению на сторону Чжун Ли-цюаня, над полем боя пролетел дух другого бессмертного - Ли Те-гуая, сказавший: "Э, да это там, внизу, тот самый Чжун Ли-цюань, которого следовало бы превратить в духа, чтобы он мог возвыситься над миром. К сожалению, он не постиг дао и слишком любит почести и славу. Если он и теперь выйдет победителем в бою, то императорские милости и награды совсем вскружат ему голову; он окончательно погрязнет в тщеславных мирских желаниях, и это навсегда закроет ему путь к дао... Нет, лучше будет, если я придам делу другой оборот: пусть Чжун Ли-цюань потерпит поражение; это заставит его покинуть суету мира. Тогда в уединении он сможет понять, свои заблуждения, вникнет в учение о дао и настолько возвысит свой дух, что будет достоин войти в сонм Бессмертных".
Тотчас же после этих слов Ли Те-гуай превратился в старика, явился к потерявшему веру в победу военачальнику племени туфань и открыл ему способ, с помощью которого он может разбить китайскую армию. Воины туфань с новой энергией бросились, в битву и разбили китайцев наголову. Сам Чжун Ли -цюань, спасая свою жизнь, верхом умчался с поля сражения в пустынные дебри, так как вернуться к императору с позором он не мог.
Будучи н полном отчаянии, Чжун Ли-цюань встретил монаха, к которому и обратился за советом: что ему теперь делать? Монах пригласил его к себе. Долго шли они вместе, пока не достигли жилища Наставника Восточного Китая.
Старец хозяин оказал Чжун Ли-цюаню радушное гостеприимство, а затем посоветовал ему отказаться от всех его честолюбивых замыслов.
Почувствовав к наставнику глубокую симпатию, Чжун Ли-цюань попросил старца принять ого в ученики и приобщить к тайне жизни. С того дня на высокой Горе трех вершин он постепенно приучался к новой жизни. В это время в том краю был сильный голод; люди умирали тысячами. Здесь впервые Чжун Ли-цюань применил свои знания на благо людям: обрабатывая медь и олово какой-то волшебной жидкостью, он превращал их в серебро, которое раздавал беднякам. Так он спас множество людей.
Однажды он сидел, глубоко задумавшись. Вдруг каменная стена со страшным грохотом раскололась на две половины, и из расщелины появилась нефритовая шкатулка.
Чжун Ли-цюань открыл ее и нашел в ней таинственное наставление о том, как стать бессмертным. Он последовал этому наставлению. Внезапно его комната наполнилась разноцветными облаками, послышалась прелестная музыка, и небесный аист предложил аскету отправиться вместе с ним в страну бессмертия. С этого времени он сделался бессмертным. Веер, с которым его изображают, по даосским верованиям, обладает чудесной способностью возвращать жизнь умершим.
По другой версии, женившись на красивой девушке, Чжун Ли-цюань вернулся в родную деревню, где решил заняться изучением философии. Как-то прогуливаясь, он обратил внимание на молодую женщину в траурном одеянии, которая сидела у могильного холма, и веером обмахивала разрыхленную землю. На вопрос Чжун Ли-цюаня, что это означает, женщина ответила так: покойный муж перед смертью просил ее не выходить вторично замуж до тех пор, пока земля на его могильном холме не высохнет.
Теперь, найдя жениха, она хотела бы по возможности быстрее высушить землю на могиле покойного мужа, поэтому и обдувает ее веером.
Чжун Ли-цюань предложил помочь женщине, Взяв у нее веер из рук, он призвал на помощь духов. Могильный холм вскоре стал совершенно сухим. Вдова поблагодарила за помощь и удалилась, оставив свой веер. Когда молодая жена Чжун Ли-цюаня увидела у него веер, она захотела узнать, откуда он его взял. Муж рассказал о встрече на кладбище. Жена страшно возмутилась таким поступком вдовы, обвинив ее в отвратительной безнравственности. Эти слова жены навели Чжун Ли-цюаня на мысль проверить ее чувства.
Прошептав соответствующие заклинания, он притворился мертвым. Вмиг перед мнимой молодой вдовой появился красивый молодой человек, и через несколько дней она согласилась выйти за него замуж. Жених сказал, что для помолвки необходимо какое-то снадобье, которое можно приготовить только из мозга ее покойного мужа. Вдова согласилась, исполнить просьбу своего жениха, и открыла гроб. Каков же был ее ужас, когда она обнаружила, что ее бывший муж ожил и в это же самое время жених бесследно исчез. Не в силах перенести позора, женщина покончила собой.
После случившегося Чжун Ли-цюань поджег свой дом, оставив только веер и священную книгу "Даодэцзин".
Ли Те-гуай. Этот бессмертный обыкновенно изображается хромым нищим, опирающимся на посох. В правой руке он держит тыкву-горлянку, в которой находится снадобье, обладающее таинственной силой - с его помощью можно отделять душу от тела.
Презиравший мирскую суету и все соблазны мира, Ли Те-гуай вел аскетический образ жизни, удалившись в горное ущелье, где нашел пещеру с каменной дверью. Сорок лет он прожил в горах, изучая тайну бессмертия. Сидел на циновке из тростника, часто забывая о пище. Он настолько искусно владел тайной магии на земле, что был приглашен на небо заниматься этим же делом. Туда он явился в образе духа, оставив свое тело на земле на попечении ученика.
Однажды, когда Ли Те-гуай отсутствовал слишком долго, его ученик, решив, что он действительно умер, сжег тело учителя. Через некоторое время Ли Те-гуай, вернувшись с гор Долголетия на землю, не обнаружил своего тела. Он стал искать труп недавно скончавшегося человека, в которого смог бы перевоплотиться, но найти труп здорового человека не смог, поэтому пришлось ему перевоплотиться в хромого нищего.
Ли Те-гуай часто появлялся на земле. Иногда он принимал вид старика, продающего лекарственные снадобья. В жилище он не нуждался: вешал на стену сумку, ночью впрыгивал в нее, а на другой день утром вылезал оттуда.
Существовала и такая легенда. Считая некоего Чаоду достойным великой чести, Ли Те-гуай хотел сделать его бессмертным и приказал ему следовать за собой в горящую печь. Чаоду принял Ли Те-гуая за обыкновенного нищего и, несмотря на все его доводы, отказался пойти за ним. Тогда Ли Те-гуай бросил в реку листок бамбука и предложил ему отправиться на тот берег на этой "лодке". Чаоду вновь испугался. Тогда Ли Те-гуай сказал: "Ты слишком заботишься о земном, и не сможешь сделаться бессмертным", Сам же вскочил на бамбуковый листок и переплыл реку.
Ли Те-гуай считается покровителем магов, волшебников, чародеев.
Лань Цай-хэ Это был юродивый. Летом од ходил в ватном халате, а зимой легко одетый часто валялся на снегу. Платье его, подпоясанное черным поясом, представляло собой настоящее рубище. На одну ногу был надет сапог, другая - была босая. Распевая песни, которые тут же импровизировал, он бродил по рынкам и просил милостыню. Когда ему бросали монеты, он раздавал их или, нанизав на веревочку, таскал за собой по земле и, когда они рассыпались, даже не оглядывался. Лань Цай-хэ был пьяницей. Однажды, сидя в кабачке и забавляя присутствующих, он вдруг услышал. пение святых даосов. В тот же миг он бесшумно поднялся в небо - его подхватило облако. Лань Цай-хэ сбросил вниз сапог, халат, пояс. Облако взвилось ввысь, становясь все меньше и меньше, и с тех пор никто уже на земле не слыхал про Лань Цай-хэ.
Этот бессмертный считается покровителем музыкантов и изображается с флейтой в руках.
Люй Дун-бинь Предание говорит, что мать почувствовала его зачатие в тот момент, когда ее комната наполнилась нежным, тонким ароматом, раздалась небесная музыка и белый аист спустился с неба на кровать и внезапно исчез. Младенец родился с шеей аиста, спиной обезьяны, туловищем тигра и щеками дракона. Глаза его напоминали глаза птицы феникс, брови были густые, плечи широкие, нос слегка горбатый, кожа бледно-желтого цвета, около левой брови виднелась черная родинка. С самого детства он был развит не по летам и мог ежедневно запоминать по десяти тысяч слов; без всякой подготовки он овладел литературной речью.
Сначала Люй Дун-бинь сделал карьеру на поприще науки, Он был удостоен ученой степени цзиньши и служил в управлении области Техуа (в нынешней провинции Цзянси) . Там в горах он встретил бессмертного Чжун Лицюаня и стал под его руководством изучать тайны магии, научился готовить эликсир и узнал способ делать золото.
Он также в совершенстве изучил фехтование и искусство становиться невидимым.
Чжун Ли-цюань посвятил его в тайны учения о дао, и в 50-летнем возрасте он сделался бессмертным.
Пройдя с честью все испытания, Люй Дун-бинь овладел искусством магии и получил меч "чудесного могущества" (его часто изображают с мечом за спиной) . Целых четыреста лет он странствовал с этим мечом по земле, избавляя людей от горя и зла, убивая драконов и тигров.
Когда-то он поклялся Чжун Ли-цюаню, что будет всеми силами направлять своих товарищей к познанию дао. Однажды Люй Дун-бинь пришел в местечко Юэян под видом торговца маслом. Он хотел сделать бессмертными всех тех, кто не станет домогаться выгоды при покупке масла. Целый год он продавал масло, встречая только жадных и недобросовестных покупателей; лишь одна женщина оказалась честной, и не требовала больше, чем ей следовало. Люй Дун-бинь пошел к ее дому и бросил в колодец посреди двора несколько зерен риса. Вода тотчас превратилась в вино, и старая женщина, торгуя им, выручила много денег.
Затем Люй Дун-бинь убил дракона, причинившего людям бесчисленные беды, и отказался взять за это награду. Вообще он сотворил много чудес, делая добро, но только людям с открытым сердцем.
Хэ Сянь-гу. Еще в раннем детстве она встретила Люй Дун-биня, который, предвидя будущее девочки, подарил ей персик бессмертия. Она съела только половину его и с тех пор почти не нуждалась в земной пище. На рисунках Хэ Сянь-гу изображается необычайно красивой девушкой с цветком лотоса в одной руке, а в другой она держит широкую плетеную корзинку, иногда наполненную цветами..
Хэ Сянь-гу покровительствовала домашнему хозяйству и предсказывала людям судьбу.
По другой версии, превращение девушки в бессмертную произошло так. Ей было четырнадцать лет, когда однажды она увидела во сне духа, который сказал: - Если хочешь достичь бессмертия, прими жемчужный порошок.
Проснувшись, она исполнила указание, и вдруг тело ее сделалось легким, как бы невесомым, и вечным.
Вскоре к Хэ Сянь-гу пришли бессмертные Ли Те-гуай и Лань Цай-хэ и посвятили ее в тайны дао и бессмертия. С этого времени она проводила все дни в одиночестве, странствуя по горам и, едва касаясь земли ногами, с необычайной легкостью переносилась с одной вершины на другую. Домой она возвращалась только к ночи, принося с собой собранные за день лекарственные и волшебные травы и фрукты для матери.
Хань Сян-цзы Хань Сян-цзы был племянником знаменитого Хань Юя, ученого и министра, жившего с 768 по 824 г. при императорах танской династии.
Несмотря на свои глубочайшие познания, дядя обладал характером беспечным и легкомысленным и блестящую карьеру считал единственной целью жизни каждого человека. Племянник был ему прямой противоположностью: он не обращал никакого внимания на все соблазны, привлекающие молодежь, с жаром предавался постижению мистики и отвлеченных наук. Дядя доказывал ему необходимость изучения классических книг, для того чтобы он смог сдать государственные экзамены и подняться по служебной лестнице. Но юноша думал иначе. Они не могли столковаться, и племянник оставил дом дяди, решив предаться изучению интересующих его предметов.
Отправившись на поиски учителя, он случайно встретил мудрого Люй Яня. Слушая его наставления, он быстро постигал учение о дао.
Однажды они пришли в страну, где в изобилии росли "персики духов". Хань Сян-цзы хотел сорвать несколько плодов и для этого влез на дерево. Вдруг сук под ним подломился, он упал на землю и умер. Но в тот же миг вознесся на небо - уже как бессмертный, без страданий и боли.
Желая приобщить к дао своего дядю, Хань Сян-цзы прибег к помощи волшебства, так как знал, что обычные убеждения на старого человека не подействуют.
Случилось в это время, что засуха охватила огромные пространства, и император приказал Хань Юю совершить торжественное всенародное моление Небу о ниспослании дождя. Но сколько Хань Юй ни молился, небо оставалось безоблачным, и министру грозило увольнение со службы и лишение титулов. Хань Сян-цзы воспользовался этим случаем, Приняв образ даосского монаха, он сказал министру, что у него имеется "большой запас дождя и снега". Так как положение Хань Юя было безвыходно, сообщение монаха чрезвычайно его обрадовало; он тотчас послал к даосу чиновника с просьбой вызвать дождь. Монах поднялся на тот самый помост, где недавно министр безрезультатно молился, и произнес магические заклинания, И вдруг дрогнули и заколыхались неподвижно до тех пор висевшие листья деревьев, и горячий воздух пронизала волна холода. На юго-восточной стороне неба показалось быстро растущее облако. Скоро оно охватило все небо; хлынул ливень. Вскоре дождь перешел в снег, который толстым слоем покрыл все вокруг.
Этот случай поколебал недоверие Хань Юя к знаниям даосов, но все еще не привел его на правильный путь.
Прошло еще некоторое время. Хань, Юй праздновал день своего рождения. Множество гостей и родственников веселились и его доме. Пир был в полном разгаре, когда вошел Хань, Сян-цзы в образе монаха, Он также поздравил министра, затем стал декламировать импровизированные стихи, в которых говорилось о цветах, мгновенно расцветающих.
- Ну что вы пустяки говорите, - воскликнул хозяин, - разве может цветок наперекор законам природы в один миг распуститься?
Тогда Хань Сян-цзы взял сосуд, наполнил его землей и накрыл тазом. Через несколько минут даос слегка приподнял таз, и все увидели, как из земли показался росток; он быстро увеличивался и скоро превратился в пышное растение с двумя бутонами, которые распустились в два роскошных цветка...
Хань Сян-цзы изображается часто с корзиной цветов. или фруктов в руках и считается покровителем садовников.
Чжан Го-лао. Из всех восьми бессмертных Чжан Го-лао самый старый по годам и самый благоразумный. За это его и прозвали лао - "старый", "почтенный", "уважаемый". Жил он отшельником в горах и всю жизнь скитался.
Чжан Го-лао всегда ездил на белом муле лицом к хвосту, проезжая за день по несколько десятков тысяч ли.
Когда бессмертный останавливался где -либо, он складывал мула, как будто тот был вырезан из бумаги, и клал его в сосуд из бамбука. А когда нужно было ехать дальше, брызгал на сложенную фигурку водою изо рта, и мул снова оживал.
Чжан Го -лао покровительствовал супружескому счастью и рождению детей. На популярном в народе рисунке он изображен сидящим на муле и подносящим младенца только что повенчанной паре.
Чжан Го-лао считают также покровителем изящных искусств. Он часто изображается с бамбуковым сосудом для кистей.
Цао Го-цзю Существует несколько легенд о том, почему этот человек изменил свой прежний, земной образ жизни и стал бессмертным.
Однажды, говорится в одной из легенд, семь гениев, достигших бессмертия, пировали в небесной Стране блаженных. В разгар пира Ли Те -гуай, бывший обыкновенно распорядителем всех празднеств, сказал: - Друзья, нас здесь семеро. Мы занимаем семь из восьми гротов в небесных сферах. Если бы еще одного бессмертного прибавить к нам, то наш круг был бы замкнут. Но знаете ли вы кого-либо достойного занять место рядом с нами?
- Если вы подняли этот вопрос, - отвечали ему другие, - то, вероятно, у вас есть кто-нибудь на примете!
- Да, я слышал, что у императрицы Цао, - ответил Ли Те-гуай, - есть младший брат, нравственные качества которого и стремления соответствуют нашим взглядам.
Как вы полагаете, не следовало бы принять его в наше общество?
Это предложение было одобрено всеми. Чжун Ли-цюань взялся испытать, насколько искренне брат императрицы (его звали Цао Го-цзю) стремится к постижению дао.
Если испытание пройдет успешно, то Чжун Ли-цюань превратит его в бессмертного.
Был у Цао Го-цзю младший брат, Цао-эр, который творил всякие мерзости и вел распутный образ жизни.
Все это в высшей степени оскорбляло Цао Го-цзю, который представлял прямую противоположность своему брату. Все усилия Цао Го-цзю исправить Цао-эра были напрасны - он только восстановил брата против себя.
- Законы природы, - пробовал Цао Го-цзю убедить юношу, - созданы так, что люди, творящие добро, будут благоденствовать, а поступающие дурно погибнут, Мне стыдно за тебя; более того, я в ужасе предвижу твою судьбу.
Сам Цао Го-цзю с тех пор стал раздавать деньги нищим, расстался с семьей и друзьями, оделся в даосское платье и зажил отшельником в горах.
Однажды его посетили два таких же, как и он, отшельника. Это были бессмертные Чжун Ли-цюань и Люй Дунбинь. Они спросили, что он делает в одиночестве.
- Единственная цель моего пребывания здесь, - ответил Цао Го-цзю, - это воспитать в себе дао.
- Где же находится дао? - спросили его.
- Дао - там, Цао Го-цзю указал на небо.
- А где же небо? - спросили бессмертные.
Вместо ответа Цао Го-цзю указал на свое сердце.
Чжун Ли-цюань улыбнулся и сказал: - Сердце есть небо, а небо есть дао. Вы проникли к происхождению вещей!
Тотчас же Цао Го-цзю был превращен в бессмертного.
Цао Го-цзю изображается с большими кастаньетами в руках и считается покровителем актеров.
Легенды о восьми бессмертных получили самое широкое распространение и народных сказаниях, театральных представлениях, а также в изобразительном искусстве Китая.
Представления даосов о рае и аде во многом близки буддийским. Однако в них есть и немало своеобразного.
Даосский рай известен под названием шоу-шань - горы Долголетия. Эта страна блаженства изображалась в виде горного массива, из которого видны озера, протоки, скалистые берега, мостики, беседки, сосновые и персиковые рощи. В раю прогуливались даосские божества, а над ними в воздухе парили журавли и проносились быстроногие скакуны.
Даосский ад (обычно его называли Земля желтого источника) , по преданию, находился где-то среди мрачных скал в провинции Сычуань и представлял собой десятиэтажное сооружение. На каждом из этажей помещалось особое отделение, которое напоминало китайский суд во главе с судьей. Ад обслуживали писцы, чиновники и палачи, одетые в халаты, подбитые тигровой шкурой - это служило признаком их свирепости. Грешник последовательно проходил все десять отделений ада, и в каждом его ждало суровое испытание.
Служителей культа в даосской религии подразделяли на две основные группы. К первой относились монахи, занимавшие высшее положение в даосской иерархии. Они жили при больших монастырях, получали хорошее образование, постоянно занимались изучением древних трактатов. От мирян они отличались одеждой и прической. Это была наиболее квалифицированная и образованная часть даосского духовенства. Под их руководством проходили курс обучения молодые проповедники, маги, гадатели, составлявшие как бы вспомогательный состав жрецов даосизма и выполнявшие повседневную службу в храмах.
Главное занятие второй группы даосов - служителей культа заключалось в заклинании демонов. Даосские обряды совершали многочисленные жрецы, призванные бороться со злыми духами, которые приносят людям всевозможные бедствия: недороды, наводнения, болезни и т.д. Существовало, например, поверье, что от мертвеца исходит дурное влияние. Даосские монахи должны были пресечь это влияние в тех семьях, где умирал кто-нибудь из родственников. После сожжения курительных свечей и прочтения установленных молитв жрецы отрубали голову петуху и обрызгивали его кровью жилище, зараженное дурным влиянием, произнося при этом заклинания.
Традиционный для Китая культ предков при всем широком распространении в стране не оказывал быстрой и непосредственной поддержки верующим в конкретных делах. Этот недостаток восполняли идолы, к которым население обращалось в тех случаях, когда необходима была "неотложная помощь", Большинство идолов имело буддийское происхождение, что подтверждалось их внешним видом и формами поклонения. Остальные представляли собой изображения национальных китайских богов - государственных мужей, полководцев и героев древности, в разное время причисленных императорскими указами к лику святых. И тех и других идолов верующие почитали в равной мере, считая, что все боги получают от Неба такую же власть, как чиновники от императора, и потому должны приходить на помощь людям.
Поскольку идолы сами говорить не умели, то, естественно, необходимы были посредники, которые могли бы передать их ответы молящимся, а также истолковать волю богов всем приходящим в храм за советом и помощью.
Роль таких посредников брали на себя жрецы-прорицатели, прошедшие специальный обряд посвящения в это звание. Только после этой церемонии жрец делался правомочным истолкователем воли идолов. В книге "Светлые и теневые стороны в жизни китайцев" церемония посвящения в прорицатели описана наиболее достоверно.
Дж. Макговану, автору названной книги довелось лично присутствовать в даосском храме на церемонии посвящения в прорицатели и наблюдать весь этот процесс.
"Это происходило в темную грозовую ночь. Черные, тяжелые тучи проносились низко над головой. Темнота поглощала все вокруг, кроме огромного бананового дерева перед храмом, где должен был совершаться таинственный ритуал.
Все помещение храма тонуло в глубоком мраке, ощущение которого становилось сильнее от мерцания нескольких маленьких свечей у входа. И как будто для того, чтобы место действия стало еще более мрачным, рядом с главным идолом мерцали свечи, а он с высокомерно-повелительным видом смотрел на все перед собой. Намеренно или нет, но эффект, создаваемый тусклым освещением, был поразительным и полностью гармонировал с церемонией, проходившей за входной дверью.
Казалось, мы чувствовали присутствие бога, который был вполне осязаем при слабом свете, а окружающие тени увеличивали его фигуру и придавали ему сверхъестественный вид, внушающий страх.
За пределами узкой полоски, вдоль которой отражался тусклый свет свечи, из-за глубокого мрака таинственность становилась еще более ощутимой. Можно было различить призрачные фигуры по обеим сторонам идола, они как будто скрывались во тьме, остававшейся вне досягаемости пляшущих бликов тусклой свечи.
Лицо одного из этих стражей было поглощено глубокой мыслью, оно было настолько спокойным, что как будто бы не выражало никаких душевных волнений. Другой страж распростер руки, как бы принимая решение насчет просьбы, с которой к нему обратились, Рядом заметна была еще одна фигура, застывшая в позе смертельной схватки с невидимым врагом. Извивающееся тело ее было сведено агонией, а мышцы изогнутых и искаженных рук вздулись; лицо выглядело вызывающим и говорило о непокоренном духе.
Мое внимание было сконцентрировано на фигурах четырех мужчин, стоявших лицом к идолу в различных позах внутри храма. Главным действующим лицом среди них был тот, который готовился стать прорицателем.
У него был подозрительный вид человека, слоняющегося по притонам и игорным домам. Но еще больше он походил на бездельника - завсегдатая злачных мест.
Легко было заметить, что он был совсем необразованным человеком. Его манера держаться и одежда говорили о том, что он принадлежит к низшему классу. Его лицо, поразившее меня больше всех, было лишено одухотворенности. Он был из тех, которых ни один деловой человек не возьмет на работу и от которых домохозяйки тщательно оберегают домашнюю птицу.
Справа от него, чуть обратившись в его сторону, стоял человек грубоватой наружности. Видимо, знаток процедуры посвящения, он произносил нараспев слова заклинаний, призывая духа вселиться в стоящего рядом человека.
Впереди находились двое музыкантов с гонгами, в которые они медленно и ритмично ударяли, аккомпанируя громкому и монотонному голосу, разносившемуся по всему храму.
Я с большим вниманием наблюдал за человеком, стоявшим с опущенной головой и молчаливо ожидавшим появления духа. Последний, видимо, не спешил с ответом на призыв жреца, ибо не было никаких признаков того, что торжественные призывы и удары в гонг производят на него хотя бы малейшее впечатление. Долгое время бог как бы оставался безучастным. Тогда заклинания стали убыстряться, и каждое слово произносилось более отчетливо. Слушая внимательно, можно было разобрать следующий текст: "Явись, снизойди скорее, владыка духов. Сойдите и вы, посланцы царства теней, сойдите и рассейте полчища демонов, носящихся в воздухе. Сойди и ты к нам, сын Нефритового императора, ставший великим монархом через десять воплощений. Явись сюда со своим золотым эликсиром жизни, от которого и звезды блещут ярче, и земля полнится радостью. Ждем тебя, чтобы ты одним своим появлением разогнал демонов, насылающих на людей болезни, чуму и мор. Взмахни своим золотым мечом и разруби на куски эти злобные существа. Приди со своими призрачными войсками, с быстротой молнии, подобно духу, с грохотом влекущему колесницу, приди и не задерживайся. Явись, явись и вселись в этого человека, готового исполнить твои повеления".
Удары гонга, сопровождавшие заклинания, гулко отдавались по всему храму. Наконец посвящаемый, неподвижно стоявший в отдалении, начал слегка шевелиться, и это немедленно было замечено другими. Голос заклинателя звучал еще громче, а удары музыкантов в гонг участились, словно этим шумом хотели ускорить появление духа, Через несколько минут посвящаемый стал раскачиваться из стороны в сторону, как будто бы дух схватил его и играл с ним в какую-то сумасшедшую игру. Заклинания делались еще громче, голос заклинателя повышался, и недавние мольбы звучали уже как приказание. Заклинатель, видимо, чувствовал, что успех зависел теперь всецело от его стараний. Этот грубоватой наружности человек с бегающими огоньками в глазах и лицом, искаженным нервной гримасой, как бы властно приказывал невидимому духу выполнить его команду.
Тем временем с посвящаемым начали происходить удивительные перемены. Он совершенно преобразился: тупое, безучастное выражение глаз исчезло, и они запылали страстью, Он был уже не скучающим, лишенным эмоций существом, а человеком, наполненным огнем, темпераментом и бурными чувствами. С дикими жестами и безумным выражением лица он прыгал и скакал по храму. Удары в гонг участились, а голос заклинателя перешел почти в крик. Сцена, действительно, была захватывающей.
Наконец, заканчивает свой рассказ Дж. Макгован, - в полном изнеможении от диких прыжков посвящаемый упал на пол, где оставался лежать без чувств в течение некоторого времени. Церемония посвящения имела большой успех, и с этого времени все откровения богов должны были осуществляться через этого человека, который, как все были в уверены, сделался истолкователем их воли".